В зале правления «Хамбро» поняли, что вторжение американских «алюминиевых войск» – свершившийся факт и что «национальные интересы» не пострадали. Реагируя с характерной для них гибкостью, руководители «Хамбро» спокойно изучили обломки «алюминиевой войны» и ее действие на публичный образ фирмы. Партнеры быстро решили: с этим надо что-то делать. Без особого шума они поручили фирме по связям с общественностью Патрика Долана позаботиться о том, чтобы в будущем их не застигли врасплох. Когда известие просочилось наружу, было отмечено, что Патрик Долан – американец.
«Хамбро» продемонстрировали образец гибкости, когда помогли заложить финансовый фундамент, на котором позже воздвигли самое большое в мире офисное здание, небоскреб Пан-Ам, на Манхэттене. Многие нью-йоркские предприниматели мечтали воздвигнуть высотку наверху здания Центрального вокзала, как предприниматели в Париже и Лондоне мечтают о туннеле под Ла-Маншем. В обоих случаях желающих останавливала огромная цена проектов.
В конце 1950-х гг. два дальновидных предпринимателя, Эрвин Вольфсон из Нью-Йорка и Джек Коттон из Лондона, согласовали общий план крупного проекта на Манхэттене. Оба добились большого успеха в мире «высоких финансов». Во-первых, им предстояло убедить железную дорогу, которой принадлежал участок, в серьезности своих намерений. Во-вторых, получив согласие железной дороги, они могли брать долгосрочную ипотеку. В-третьих, после начала работ и получив ипотеку, они могли найти главного арендатора здания.
Стратегия была ясна, но начало выдалось нелегким. Коттону необходимо было предоставить 25 млн долларов «начального капитала». Он без труда мог собрать 5 млн долларов, выпустив обычные акции. Но ему нужно было еще 20 млн долларов, которые должны были стать вспомогательными в обеспечение ипотеки. Кто пошел бы на такой риск? 20 млн долларов стали главным препятствием на пути ко всему проекту.
Коттон обратился в лондонский инвестиционный банк «Хелберт, Вагг и Кº» (Helbert, Wagg & Co.), а те, в свою очередь, обратились к «Хамбро». Два банка решили воспользоваться возможностью и собрать деньги с помощью аккредитива. Снова началась старая история: без должного залога Коттону вряд ли удалось бы занять 20 млн долларов в Нью-Йорке, но, после гарантии «Вагга» и «Хамбро» все стало легко. Лондонские торговые банки не являются неизвестными величинами на Уолл-стрит. В Нью-Йорке интересы «Хамбро» сейчас представляет компания Laidlaw & Co., основанная двумя молодыми американцами, Дэвидом Хероном и Джеймсом Ли, которые начинали «торговыми представителями» в то время, когда Карл Йоаким Хамбро основал в Лондоне свой банк. Они наняли на работу Генри Белла Лэдло, молодого человека из Эдинбурга, чьи потомки позже встали во главе фирмы и дали ей нынешнее название. В традициях европейских торговых банков фирма постепенно переключилась с торговли на банковские операции.