Через решетчатую дверь мы перешли в комнату поменьше, освещенную двумя яркими лампочками. Там пахло сырым камнем. В одном углу лежала кучка золотых слитков в форме кирпичей. Кучка была не слишком большой, высотой футов пять (около 1,5 м). Я спросил клерка, сколько стоит лежащее там золото.
– Примерно два миллиона фунтов, – ответил он, пожав плечами. – Никогда нельзя быть уверенным. При виде этой кучи все всегда очень волнуются. На самом же деле я служу здесь сорок с лишним лет и уже привык к ней. Но я никогда не позволял своей жене сюда спускаться. Лучше не стоит. В основном эти слитки изготовлены в Англии.
Слитки меня разочаровали. В них не было блеска, они были сильно поцарапаны и казались не золотыми, а скорее оранжевыми.
Клерк сказал:
– Я где-то читал, что все золотые запасы мира составят всего лишь груду размером пятнадцать на пятнадцать ярдов (13 на 13 м). Подумать только, сколько насилия было совершено ради такой груды золота! – Он снова пожал плечами; золото ему не нравилось.
Там же лежали мешки, заполненные маленькими «слитками контрабандистов» и монетами – соверенами, наполеондорами, швейцарскими вренелями, американскими «орлами». Клерк сказал, что на Ближнем Востоке старые соверены стоят больше, чем новые, с головой королевы, потому что тамошним покупателям не нравятся монеты с женской головой.
– Золота там столько же, но они платят за такие монеты меньше. Очень странно, правда?
В другом углу лежала большая куча из более крупных, грязноватого вида кирпичей. Это было серебро. Каждый кирпич весил 78 фунтов (около 35 кг). В отличие от золота, которое является монетным металлом, серебро – товар, и сейчас спрос на него так велик, что примерно год назад мировые запасы истощились. В дело вступили спекулянты; за несколько месяцев цена на серебро подскочила почти на 30 процентов. Цена платины (которую применяют, среди прочего, в транзисторах и электрооборудовании) всегда устойчивее. Ее рынок ограничен. Платину производят всего три страны – Южная Африка, Канада и Россия.
Люди в темнице на Трокмортон-авеню всегда знают, когда где-то на земле «что-то затевается». Внезапно поток золота увеличивается, и крепкие охранники в «мастерской» работают сверхурочно, пакуя и распаковывая золотые слитки.
Мы с клерком снова встали на передвижную крышку люка, которая подняла нас в «мастерскую». Тот день был спокойным. В мире не случилось никакого крупного кризиса. Только обычные поставки в швейцарский Цюрих. Служащие разложили слитки по картонным коробкам – пакуют всегда по два слитка в одну коробку. По их словам, такие коробки практичнее, чем деревянные ящики, которые использовались раньше. Золотые слитки присыпали стружкой, коробку закрыли, обвязали с обеих сторон металлическими полосами и взвесили (около 22 кг). Надписали цифру на коробке черными чернилами. Запечатали красной печатью. Служащие переставили коробку на тележку. Пройдет немного времени, и золото погрузят в грузовик с пуленепробиваемыми стеклами и рацией и отвезут в лондонский аэропорт. Служащие хранилища надеялись, что грузовик не задержится и они смогут вовремя пойти домой.