Сент-Амор выполнял нормы общения за весь класс. Хитрый и пронырливый, он проникал везде и всюду, сглаживая любые острые углы непередаваемым французским шармом. Если бы я наблюдал подобное в шотландском университете, куда как-то раз ездил с отцом или в немецком, то воспринял бы нормально, но француз умудрялся вливаться в японское и на своих правилах! Раз и он стоит возле двух начинающих хмуриться японских подростков со второго курса, два – и они уже зовут его на следующей перемене с собой! Раз, и староста Инамори леденеет на глазах, выслушивая какую-то его шутку, два – ты видишь, как она украдкой, тихонько, но улыбается в спину откланявшегося француза! Потрясающе! А ведь при нас с Распутиным Жерар только и делает, что сыпет сплошными пошлостями.
Герой-Таканаши на их фоне был самым обычным японским школьником-простолюдином, чем изыскал мою симпатию. Парень исправно робел и боялся, был замкнут, краснея, когда к нему приближались девочки. То, что он уважал покой соседа по комнате, не досаждая мне многочисленными вопросами, тоже было замечательно. Единственной ненормальной странностью, что я заметил, было то, что японская часть класса с ним общалась удивительно приветливо, не чураясь подходить к парте или звать к себе. Они же не знают, что он потенциальный Герой – откуда такая либеральность нравов?
Много вопросов - мало ответов. Нужно будет… точно.
Я отошел в коридоре к стене, доставая ежедневник и делая памятку поручить Уокеру найти мне преподавателя по защите бытовыми предметами или их аналогами. Чем меньше ресурсов моего мозга будет выделено на текущую безопасность, тем больше внимания смогу уделить миссии и окружению.
Звук хлесткой пощечины достиг ушей, вырвав меня из задумчивости. Я поднял глаза – в десятке метров от меня стоял Жерар Сент-Амор и держался за щеку, а от него с идеально выпрямленной спиной удалялась черноволосая девочка наших лет. Белоснежная гладкая кожа, длинные черные волосы, ярко-алая радужка глаз, но довольно обычная фигура с легким намеком на будущую грудь. Она проплыла мимо меня, одарив презрительным взглядом, и скрылась на лестнице. Я вздернул бровь, телепатируя держащемуся за щеку французу нечто вроде «Ты совсем дурак – клеиться к настолько юным аристократкам?», брюнет в ответ поиграл бровями, закатил глаза и немного покачал головой, сигнализируя «Это не то, о чем ты подумал!».
Да? Ну ладно. Задери он юбку дворянке даже молодого рода – у ее отца точно будет новая обивка для домашнего стула. Причем кожу для нее сдерут родители Жерара – собственноручно.