Виктор издает стон. Надо признать, я его очень зауважала. Он всегда высказывает то, что у него на уме.
– Проблема, Виктор?
– Пустая трата деревьев, – говорит он.
Инга уставилась на него:
– Для итоговых работ я предпочитаю иметь бумажную версию.
– Я не про это… – он замолкает и закатывает глаза: – Неважно.
Инга глядит на него еще секунду, и я надеюсь, что он продолжит. Люблю драму.
– Как бы то ни было, работы объемные. Раньше, когда я принимала документы по электронной почте, все равно их часто распечатывала. Наверно, я вам кажусь динозавром, но мне почему-то приятнее читать работы на бумаге, а не с экрана. Мне кажется, что сочинения на бумаге я оцениваю выше. Студенты получают высокие баллы.
Виктор приклеивает на лицо широкую, неискреннюю улыбку.
– Что-нибудь еще? – спрашивает Инга.
Тишина.
Замечаю, что Гейб взвинчен, стучит ногами по стулу Виктора. И почти вижу, как у того из ушей вырывается пар. Инга этого определенно не замечает.
– Ну, тогда все свободны. Знаю, еще рано, поэтому сейчас отвечу на ваши вопросы, если они есть. Если нет, предлагаю потратить сэкономленное время на итоговую работу.
Как только Инга заканчивает говорить, Виктор разворачивается и сначала глядит на Лию, а потом – на Гейба.
– Послушайте, раз вы так сильно друг в друга втрескались, начните уже встречаться и перестаньте раздражать окружающих.
Я ахаю, не сдержавшись, и едва не смеюсь. Серьезно: как мог Виктор подумать, что между Гейбом и Лией есть какая-то химия? Они секунду глядят друг на друга, потом Гейб буквально выбегает из аудитории. Лия не спеша собирает вещи, а Виктор продолжает бормотать себе под нос.
Видимо, Гейб меня на свидание все-таки не пригласит.
Виктор (сокурсник по писательскому мастерству)
Полуночный завтрак определенно относится к моим любимым. Не знаю, почему в полночь все кажется вкуснее, чем утром, но это просто гениально. Я всю ночь буду объедаться тостами, омлетами и картофельными оладьями.
Так радуюсь, что даже не замечаю, что передо мной в очереди стоит неприятный человек. Там Жирафиха заказывает треугольные картофельные оладьи – больше приемлемого.
И пока она идет к стойке с напитками, появляется Йети и сталкивается с ней. Ну конечно.
Ее полный поднос с едой и его – почти пустой – с грохотом падают на пол, повсюду разлетаются еда и стекло.
Я молча оплакиваю картофельные оладушки и отхожу в сторону.
Они перекрыли мне путь, а я, если честно, не хочу разбираться с ними сейчас. Надеюсь, скоро подойдет дежурный и они уйдут. Я не чувствую вины за то, что сказал им сегодня, но мне не хочется подстрекать Йети на драку за честь его женщины или еще на какую-нибудь подобную чушь. Он ведь точно из таких.