Я пячусь, скрываюсь в пространстве между стенкой и автоматом с газировкой и прислушиваюсь, как они щебечут друг другу извинения.
– Прости, пожалуйста, – говорит она.
– Нет, нет, это я виноват, – отвечает он.
Зачем я тут застрял и стою, подслушиваю? Наверно, карма воздает мне по заслугам, но я даже не знаю, за что. Я ведь хороший человек! Да, порой я веду себя несдержанно, но ведь все такие, разве нет?
– Ты стоишь коленями в сиропе, – говорит она, голос у нее звучит странно и с придыханием, словно она произносит красивую фразу, которую стоило бы вышить крестиком на подушке.
По-видимому, он ей не ответил, потому что снова раздается ее голос:
– Твое колено.
– А, ничего страшного, – отвечает он тихо.
Когда же они закончат? Пытаюсь найти выход, но мимо них никак не пройти. Можно попробовать обойти, но они перекрыли весь проход под аркой. Кажется, остальные избегают этого участка из-за грязи на полу, так что даже некого использовать как отвлекающий маневр.
– Просто хочу убедиться, что ты не сел на стекло, – говорит она тем же голоском, достойным вышивки.
– Я не сел.
Может, он мне импонирует больше, чем я думал? Говорит кратко, по существу. Я заглядываю за угол: он глядит на нее грустными глазами. Мысленно беру назад свои слова. Интересно, смогу ли отсюда когда-нибудь выбраться. Снова выглядываю.
– Кажется, вон там еще осколки, – говорит он.
– Да, но здесь, похоже, ты все собрал.
– Все нормально?
– Да, хорошо. А у тебя?
– Да, вот только джинсы… – говорит он и глупо улыбается.
Наконец подходит дежурный, и я уже думаю, что эти двое сейчас уйдут с прохода. Но вместо этого они встают и решают поболтать. Прекрасно.
Сначала они рассыпаются в благодарностях перед уборщиком, тот от них отмахивается и говорит, что они потрудились на славу. Пора бы людям перестать нянчиться с этой парочкой.
А затем наступает самый идиотский момент, который я наблюдал в своей жизни. Жирафиха поворачивается к Йети и говорит, хлопая ресницами и бросая на него восхищенный взгляд:
– Я – Лия. Мне кажется, надо было давно нормально представиться.
Так хочется стукнуться башкой о стену. Да что же они никак не уйдут?
– Гейб.
Я качаю головой и закатываю глаза, едва удерживаясь от того, чтобы не провалиться в забытье.
– Я все хотел заговорить с тобой в классе, но мне это казалось странным, мы ведь еще не знакомились, хотя за это время уже можно было. И чем дольше я ждал, тем страннее становилось, а потом я стал жить в одном здании с тобой, и ты не очень-то стремилась со мной разговаривать, а мне не хотелось тебе надоедать. Стоп, кажется, я и так уже наговорил лишнего.