– Конечно.
А меня никто не спросил, хочу ли я, чтобы они сели.
– В общем…
– Мне понравилось твое эссе.
– И мне – твое.
Снова молчание.
– Прости за тот вечер, – говорит девушка. – Только о нем и думаю. Я пыталась придумать, как лучше об этом сказать. И если бы мне не было стыдно, то встала бы перед всей группой в аудитории и сказала бы еще тогда. Но потом я начала думать, что Хиллари будет слушать и осуждать. Просто…
– Эй, все хорошо, – отвечает он. – Я тоже хочу извиниться.
– Прости, что вела себя как дура.
– А вот и нет. Я вел себя глупее.
– Наверно, нам обоим стоит постараться не глупить. Обещаю, что заставлю тебя стать умнее, – говорит она, клятвенно поднимая руку.
– К твоему сведению: иногда я буду вести себя довольно глупо. Не обещаю, что окажешь на меня положительное влияние, как ты полагаешь.
– Ты ведь знаешь, что на самом деле я не считаю тебя глупым.
– Ну а как насчет такого, – говорит он после долгого молчания, – компромисса. Я буду глупить иногда.
– Конечно. Но ведь все порой глупят. Тебе не кажется, что я вела себя глупо, когда накинулась из-за разговоров с Хиллари?
– Не знаю, мне это показалось даже милым.
– Это ты сейчас так говоришь, но клянусь тебе: это была глупость.
– Этот разговор тоже начинает казаться глупостью.
– Ну да, есть немного.
– Мне кажется, мы слишком часто говорим слово «глупость». Придется записать его в список запретов, добавив к слову «заморочка».
Она смеется:
– Ага, но это ничего. Нет ничего страшного в том, чтобы иногда вести пустые разговоры. Они вроде… практики.
– А что, у нас на очереди большой устный экзамен?
Она ерзает на месте, чтобы сесть прямо, а он копирует ее движения. Думается мне, они долго смотрели друг на друга. По крайней мере, мне выдалось хоть несколько минут мира и покоя.
– Хватит разглядывать мое ухо, – говорит он.
– А я и не гляжу.
– Нет, глядишь.
– Ладно, вот теперь смотрю, – говорит она, косясь на его ухо. – Он совершенно невидим.
– Ничего такого, он действительно маленький, – говорит он.
– И как, помогает? – спрашивает она, придвигаясь ближе, словно ждала повода попасть в его личную зону.
Он чуть придвигается к ней, пока их ноги не соприкасаются.
– Врач не знал, поможет ли он, но мне, похоже, повезло.
– По-видимому, так и есть.
Теперь ее голос стал таким мягким, что я бы его не расслышала, если бы они сидели не здесь.
– Ты мне нравишься. Ты ведь и сама знаешь, да?
– Да. Мне это помогло понять твое эссе.
– На это я и надеялся.
– И я… имею в виду, что ты мне тоже нравишься.
– Тебе сейчас куда-нибудь надо?
– Нет.
Они тянутся друг к дружке, и мне ясно, что они на мне еще задержатся.