– Извините, – пискнул человек еле слышно, – извините меня, пожалуйста. Я сейчас уйду. Можно? – И попыталось сделать шаг к двери.
– Стоять, – приказал Максим, – не двигаться.
И снова прислушался – в подъезде тихо так, что даже странно. Спать, что ли, все разом улеглись? За дверью точно никого, что тоже непонятно. Чертовщина какая-то. Максим посмотрел на собеседника – тот стоял молча, прилипнув спиной к стене. Ростом он был Максиму до плеча – это единственное, что можно разглядеть в темноте.
– Туда давай, – Максим убрал пистолет от головы «пугала» и указал на кухонную дверь, – и без фокусов.
«Гость» подобрал полы одежды и очень медленно, придерживаясь рукой за стенку, побрел в кухню. Остановился на полпути между плитой и холодильником, повернул голову вправо-влево. Покачнулся, оперся рукой о край стола и едва не упал. Максим успел подхватить человека одной рукой, второй спрятал пистолет за пояс штанов под футболку. Оружие не понадобится, гостя – древнюю, дышащую на ладан бабку – можно пальцем прихлопнуть, как комара.
– Извините, – продолжала бормотать бабка, – я не знала, что вы здесь, я сейчас пойду. Посижу немного и пойду.
Она вытащила из-под стола табурет, уселась на него и, как школьник на парту, положила руки на пеструю скатерть. Максим смотрел на старуху и в полумраке разглядел, что одета она не в балахон, а в халат, сверху накинут теплый платок, на ногах тапки. Седые, похожие на солому длинные волосы собраны в пучок на затылке, но прическа успела основательно растрепаться.
«Сумасшедшая? Черт ее знает, не похожа, вроде. Кто такая? Откуда? Что ей здесь надо?» Максим рассматривал пожилую женщину. Та посидела немного, глядя в стену перед собой, поднялась на ноги и побрела в коридор. Остановилась перед входной дверью, уставилась на замок.
– Новый поставили, – произнесла она вполголоса и взялась за задвижку.
– Подождите, – остановил бабку Максим, – подождите. Вы кто? К кому?
Бабка вместо ответа прошаркала обратно в кухню и снова уселась на табурет.
– Вот вернулась. Хочу в своей квартире помереть, – заявила она непререкаемым тоном и умолкла.
– В своей? – первым пришел в себя Максим. – Это разве ваша квартира? Мне хозяин сказал, что она свободна…
Он мог распинаться сколько угодно, старуха разговор поддерживать не собиралась. Куталась только в цветастый платок так, словно мерзла в теплую весеннюю ночь, и молчала, глядя то ли в стол перед собой, то ли на ободранные обои на стене.
Максим проковылял через кухню и снова выбрался в лоджию. Хрень какая-то получается, откуда взялась эта бабка, да еще и посреди ночи, кто она? А если…