– Он сразу из машины выскочил и ушел, – запинаясь, трясущимися губами проговорила женщина в коротком цветастом платье.
– Куда ушел? – рявкнул на толстуху Максим.
– Вон он! – взвизгнула та, у стены павильона. – Вон он, скотина! В белом!
Максим вылетел под дождь и посмотрел вперед – там, уже еле видимый за стеной дождя длинный, похожий на глиста человек, весь в белом с ног до головы быстро шел по тротуару. Он постоянно оборачивался, переходил на мелкую рысь и снова пытался идти спокойно. И тянул из заднего кармана белых штанов мобильник. Но увидел бегущего за ним человека, зажал телефон в кулаке и рванул прочь. Максим помчался за ним следом, благо народу мало, и те, кто попадались на пути, сами шарахались в стороны. Издалека донеслось кряканье спецсигнала, Максим наддал еще и едва успел затормозить – водитель иномарки перемахнул невысокую ограду и выскочил на проезжую часть. Максим ринулся ему наперерез, не слушая криков и гудков, обогнул две легковушки, шарахнулся в сторону, пропустил «Бычок» и вылетел на разделительную. Блондин был уже на другой стороне дороги, он мчался к проходу между двумя высокими старыми домами. Максим, не глядя по сторонам, рванул почти под колеса автобуса, успел, проскочил перед капотом, подрезал пассажирскую «Газель» и вылетел на тротуар. Глист в белом исчез из виду, но Максим скорость не сбавлял. Деваться этой твари некуда, впереди его не видно, значит, ушел во двор. Препятствий на пути больше не было, дождь стих, и Максим через считанные секунды оказался на площадке между четырех домов. Он перепрыгнул через заграждение и рванул к перекрестку между зданиями – там, под высоким старым тополем, прислонившись спиной к стволу дерева, водитель иномарки орал в мобильник. Он успел назвать только улицу и номер дома, когда телефон вылетел из его руки, а сам водила, отморозок лет двадцати трех, заорал и схватился за запястье. Максим не говоря ни слова, вывернул парню руки за спину, приложил его несколько раз с размаха головой о ствол тополя и швырнул водителя на мокрый песок. Глист шевелился, выл, орал, пытался подняться, но каждый следующий удар в живот, в грудь, по ребрам или по голове, был сильнее предыдущего. Максим не чувствовал ни усталости, ни злости, только одно – желание вкопать эту тварь, убившую и покалечившую нескольких человек, живьем в асфальт. Но твари удалось подняться на четвереньки, она ползла к орущему в луже телефону, тянула к нему руки. Максим обогнал водителя, пинком отшвырнул телефон к мусорным бакам и вернулся назад.
– Ты охренел, урод! Да ты знаешь хоть, кто мой отец? Он тебя… – Дальше речь «пациента» стала невнятной, он отплевывался кровью, и вода в луже под ним стала багровой.