Сначала короля по его собственному требованию в полубессознательном состоянии отвезли в королевскую больницу Святого Фомы, до войны слывшую одной из наилучших во всей Британии. Но вскоре выяснилось, что это была ошибка. Тот год, когда в Лондоне господствовали нацисты, не прошел этой больнице даром. Часть врачей и прочего квалифицированного медперсонала были убиты как расово неполноценные, запасы медикаментов, сделанные еще при короле Георге, оказались исчерпаны, а сама больница приобрела весьма запущенный вид. И только через несколько часов, когда стало ясно, что местные врачи ничем не смогут помочь высокопоставленному пациенту, несчастного переправили в лазарет авианосца из будущего, оснащенный лучше многих местных госпиталей. И уже тут королю был поставлен окончательный диагноз, фактически означавший смертный приговор. Прободение язвы – это такая штука, что даже по понятиям двадцать первого века срочная операция должна быть сделана в течение двенадцати часов, и ни минутой позже. Дальше последствия становятся необратимыми, и пациент умирает – вне зависимости от того, оказывается ему помощь или нет. Возможно, это поняли и врачи из госпиталя Святого Фомы, да только там из уцелевших хирургов никто не решился резать короля.
И вот – этот человек еще жив, а мы уже говорим о нем как о покойнике, ибо он не просто человек, а политик, и нам следует понять, какие политические изменения повлечет за собой его смерть. Сейчас над ним, обколотым обезболивающим, сидит его старшая дочь Елизавета, которую срочно доставили с аэродрома во Франции, где она проходила службу во вспомогательных войсках в качестве водителя санитарной машины. Нам, американцам, имеющим давние демократические традиции, сложно понять, что для англичан значит личность правящего монарха, короля или королевы. Сегодня это семнадцатилетняя девчонка, плачущая над умирающим отцом, а завтра, или, в крайнем случае, послезавтра, она станет ее королевским величеством, абсолютным авторитетом и верховным судией… Монархи в Британии бывали разными, и каждый из них обладал своей, только ему присущей, мерой власти. Кто-то царствовал, но ни во что не вмешивался, а кто-то шпынял премьеров как мальчиков на побегушках. Королеве Виктории, которая как раз была из таких деятельных и почти полновластных монархов, было всего на год больше, когда она взошла на трон.
Правда, до тех пор, пока ей не исполнится двадцать один год, молодая королева будет находиться под полной опекой своей матери, вдовствующей королевы Елизаветы, в девичестве герцогини Боуз-Лайон… Если учесть, что королевская династия на настоящий момент – единственная законная ветвь власти, то эта особа, с которой у дяди Джо не было никаких договоренностей, способна наломать немало дров, и нам следует понять, как это повлияет на нашу работу по созданию Совладения. Несомненно, что вероятная попытка этой женщины вывести Британию из-под советского протектората и укрыть ее под крылышком Соединенных Штатов Америки вызовет у милейшего дядюшки Джо приступ ярости, совмещенный с патологической подозрительностью. Так мы не договаривались. С советским вождем вообще лучше иметь дело, когда он находится в спокойном состоянии, а уж обманывать этого человека – занятие для самоубийц. Но вдовствующей королеве этого не объяснишь, у нее собственные моральные установки, насмерть вбитые в голову аристократическим воспитанием. Рикошетом это дело может ударить и по репутации нашей Америки – и тогда тщательно продуманный и уже почти согласованный план Совладения может пойти псу под хвост, и перед нами снова замаячит призрак сеньоры Мировой Революции. А я этого не хочу, мне цивилизованный дядя Джо во фраке, белой рубашке и при галстуке-бабочке нравится значительно больше, чем прежний его образ Савонаролы на баррикадах. В этом я с господами пришельцами из будущего однозначный союзник. И мне тоже очень хочется к звездам, а это возможно только в том случае, если Америка и Советская Россия будут между собой сотрудничать, а не враждовать.