– Конечно! Он учил меня летать. А мама жива и внуков, племянников моих, нянчит.
Как нянчить драконенка, Наташа не представляла. Но заинтересовало ее другое:
– Тогда сколько же тебе лет? – запутавшись, спросила она.
– В человеческом эквиваленте примерно шестнадцать с половиной. А так… Знаешь, время, оно течет по-разному. Маманя выглядит на сорок, ну сорок семь, а родилась задолго до Столетней войны. Останься она среди людей, так давно и имени ее никто не помнил бы.
– Я сплю, – убежденно сказала Наташа. Она была совершенно сбита с толку.
Драконьи крылья зашуршали об косяк.
– Сны нельзя потрогать. Но меня можно.
И он коснулся сухими горячими пальцами Наташиной руки. Девушка не забилась в истерике. Даже не отпрянула. Может, только потому, что была слишком ошарашена. Может быть, потому, что верила в чудеса, зачитывалась легендами и былинами, хоть и давно засыпала без куклы. А может, и по причине того, что дракономальчик ничуть не излучал какой-либо угрозы. Но скорее всего, из-за любопытства. Ведь если верить сказочному гостю на слово, то живого дракона – пусть и только по батюшке – никто не трогал со времен Крестовых походов.
– Вот видишь, я тебе не снюсь. – Голос незнакомца замирал, пока Наташа с изумлением исследовала крепкую, дрогнувшую под пальчиками ее руку, шею с мощно пульсирующими венами и на ощупь вполне человеческое лицо, но покрытые упругой чешуей. «Настоящий, – подумала девочка, – кожа прямо-таки как… как у черепахи». (Наташа боялась змей. На удачное и успокоительное сравнение ее натолкнули панциреподобные бляшки на локтях, плечах и затылке шлемоподобного черепа. Словно трогаешь каштан. Только довольно разогретый.)
– Как тебя зовут? – шепотом спросил он.
– Наташа, – тоже шепотом ответила она.
– Ты очень хорошо играешь. Твой инструмент просто как живой…
– Спасибо…
– Сколько тебе лет?
– Скоро пятнадцать.
– Ага… – и дракон замолчал.
Они касались друг друга дыханьем.
– А ты? – прошептала Наташа.
– Что я? – не понял дракон.
– Есть у вас, у драконов, имена?
– О да, конечно. Нумихразор из клана Двукрылых…
– Какие мягкие твои крылья! – тихо воскликнула Наташа.
– …но друзья называют меня Нуми. Только самые лучшие друзья. И ты тоже можешь называть меня так. Хочешь?
И словно во сне, в некоем очаровательном кошмаре, девочка еле слышно выдохнула:
– Хочу…
– География? – переспросил Нумихразор удивленно. – Так чего же там непонятного?
Они сидели на Наташиной кровати. Ночник играл тусклым светом сквозь абажур по драконьей чешуе и полировке фортепиано, блестел в глазах девочки и рисовал в комнате причудливые волшебные тени. Наташина мать и отчим спали за стеной. В форточку вместе с осенним холодком врывались полуночные звуки с завода, про который девушка знала, что на нем производят что-то секретное, из-за чего отчиму отказали в путевке не то что в Венгрию, но даже и в Болгарию на Золотые Пески. Почти касаясь лбами, Наташа и дракон разговаривали о своей жизни и делились мелкими бедами, идя коротенькими шажками навстречу друг другу. Девочку поразил факт, что Нуми тоже ходил в учениках, причем эдак лет тридцать земного времени. Но первые пятнадцать он изучал такие незнакомые предметы, как Этика и Путь Совершенства, Вероятностное Перевоплощение, а также Честь и Неписаные Законы Всемира. Лишь затем более прозаичные: Метафизическую Трансмутацию, Эмоциональную Алгебру, Психокультуру, историю и астрономию. Сейчас молодой дракон наслаждался каникулами.