– Не бойся меня, – проговорил опять незваный гость. («Да как он залез на балкон? – поразилась девочка. – И что за штуковины у него за спиной, плащ что ли?») – Не смею причинить тебе зла. Я… дракон[12].
То, что человек – мальчик, – оказавшийся на ее балконе, не просто хулиган, форточник или акробат-эквилибрист, Наташа поняла сразу. А вот слова незнакомца, прозвучавшие с оттенком стеснительности, помогли ее разуму растолковать увиденное. Она беззвучно ахнула – на фоне перечерченного дымящими заводскими трубами темно-вишнёвого неба были достаточно отчетливо различимы перепончатые крылья. Они сгибались и разгибались за плечами гостя, подобно рукам пловца, расслабляющего мышцы после тренировки. В остальном же черный силуэт выглядел вполне человеческим, даже юношеским. Если бы не заметные, светящиеся янтарем глаза с кошачьими зрачками.
– Надеюсь, ты не ненавидишь драконов? – встревоженно поинтересовался незнакомец и добавил ободрительно: – Нас все равно уже в этой вселенной не водится. Мы… эмигрировали.
Наташа долго набирала воздуха в легкие, которые обычно два-три раза в году воспалялись, спасая ее от школы. Дракон же ощутимо замялся, точно самый настоящий подросток на первом свидании. Пауза затянулась.
Наконец девочка – удивительно, как ей не пришло в голову закричать – опомнилась и нарушила молчание вопросом, что первый подвернулся ей на язык:
– А… Почему ты не такой, как в сказках? И об одной голове… В книжках пишут иначе…
– Моя мама – ирландская принцесса, – охотно пояснил драконий мальчик (озарение, что он приблизительно ее возраста, пришло к Наташе в силу пословичной женской интуиции. Она просто знала, ничуть почему-то в этом не сомневаясь).
А пришелец продолжал дружелюбно:
– Даже ожидалось, что я меня буду рыжим. Отец мой был невысокого роста, кстати, трехголовый. Он часто говаривал мне, что, мол, одна голова на плечах чересчур уязвима для сабли или меча. Но, с другой стороны, наряду с недостатками, существует и некоторое преимущество. Одноголовый дракон меньше надоедает самому себе и более общителен. Мой старший брат, который весь почти в папаню, так он вообще считает это более подходящим для змеев с человеческими предками в роду. Но отец не всегда с ним соглашался. С характером был старик!
Наташины брови дрогнули от прозвучавшей в его голосе грусти.
– Был? – спросила она.
– Погиб в бою, – с печальной гордостью ответил драконочеловек. – Конный рыцарь пронзил его копьем. Мы не мстили – поединок был честным, хотя будь папаня лет так на 700 моложе…
– Ты… ты его помнишь?