– Ой, да что ты! – испугалась Наташа.
– Но ведь оно тебе идет!
– На школьный вечер вся в бриллиантах и серебряной короне? Прекрасная идея!
– Сколько дней до дискотеки?
– Послезавтра вечером с шести до половины десятого. Семиклашкам до без пятнадцати девять. Но обычно еще минут десять можно танцевать. Однако нам с тобой нужно улетучиться до того, как включат все освещение, – значит двадцать один двадцать. Ну и неплохо бы, когда малых погонят, спрятаться и тебе…
– Так и сделаем. Только платье, думаю, и без бриллиантов да жемчуга тебе подойдет.
– Рукава неплохо бы чуточку перекроить, – задумчиво сказала Наташа, – и подол не обязательно должен волочиться. Пол у нас в зале – даже не паркет дворца Тирана Этреба. Зачем пачкаться? Ну, смотри, Змей Горыныч, какая я мастерица! Да куда же эти иголки подевались…
Дискотека удалась на славу. Поднаторевшие в парных танцах девушка и дракон сделались центром внимания в цветных лучах самодельных прожекторов и сумасшедших вспышках стробоскопа. Кавалер, платье и бесспорный талант танцовщицы – неброской до сих пор восьмиклассницы – оказались гвоздем вечера к неудовольствию Насти, нескольких Люб и частично упомянутой уже Маринки. А от рок-н-роллов Наташи и Нуми обомлел весь зал. Подзабытых семиклассников выгнали после девяти, а молодой учитель биологии подошел выразить им свое восхищение, чем встревожил Маринку, если не акулой, то щукой смотревшую на соперниц, поджидая «белый танец».
– Ну Балевская, ну молодец! Только так, парень, – и Костолевский-Делон крепко пожал Нуми руку. – Ты, наверное, из спортивной школы, да? Сразу видно. Ну, танцуйте, танцуйте, не смею отвлекать! – И, улыбаясь, отошел, к радости Маринки, поклявшейся себе в следующий раз надеть действительно мини-юбку.
Наташины опасения, что Нуми привлечет к себе внимание блюдущих дисциплину преподавателей, не оправдались. Правда, учитель труда и физрук направились было к ним, решительно нахмурив брови, но сверкнувший янтарем взгляд дракономальчика пресек на корню их намерения. Потоптавшись на распутье, они, не сговариваясь, вышли проверить уборные, куда прятались мальчишки на пару затяжек, и едва не поймали с поличным «бычком» Сергея из девятого «В». Он спасся, вырубив свет и неожиданным броском пробившись сквозь плотную цепь противника, а потом вихрем ворвался в зал и сграбастал одну семиклассницу, умоляюще-угрожающим шепотом растолковывая ей ситуацию. Ошеломленная девочка сжалилась над ним как раз вовремя, когда трудовик и физрук появились среди танцующих. Один держал носовой платок совсем на его месте – под носом, но отнюдь не по причине насморка. Ухо другого учителя пламенело даже в цветопляске дискотеки, охваченной «Бони Эм». Сергей тонко застонал, и девочка ободряюще закинула ему свою руку за шею. Разъяренные учителя безошибочно подошли к девятикласснику, но придраться ни к чему не сумели – Ленка-семиклассница, как настоящая партизанка, наврала, что танцует с Сергеем давно. От честных карих глаз ее пострадавшие засомневались в скоропалительных своих выводах и отправились искать преступника в другом месте, проворчав напоследок: «Смотри, Кирюхин!» Лена показала им вслед язык. А Наташа… она была счастлива, словно фамилия ее была Ростова, и это князь Болконский кружил ее под «Машину времени». Под потолком в ее воображении сияли не ртутные лампы, а свечи хрустальных люстр, и нарядная петербургская знать с усатыми гусарами смотрели на них с восторгом и завистью. Все, кроме прекрасного лица ее друга, казалось ей туманом, а звуки электрических гитар лились скрипками Лондонского симфонического оркестра в сопровождении хора голубых солнц Млечного Пути…