Вот и славненько.
Дальше ужин продолжился в натянутой обстановке. Давид бросал испытывающие взгляды то на меня, то на Малкина.
А вот Александр Сергеевич, наоборот, неожиданно повеселел. Похоже, чудодейственная сила французского вина сработала.
– Спасибо за ужин, Роза Абрамовна, – наконец произнес он. – Но нам бы с Давидом обсудить дела по съемкам.
– Конечно-конечно. Можно подумать, я к вам лезу и мешаю, – миролюбиво пробормотала она, подняв руки вверх.
Я тоже поднялась из-за стола, чтобы последовать за Давидом и Малкиным в кабинет, но тут шеф удивил повторно:
– Так, – строго произнес он. – А ты, болезная, едешь в гостиницу. Пожалуй, справлюсь без тебя.
– Но… – я попыталась открыть рот, только Малкин, ухватив меня под локоть, буквально подтолкнул к выходу. – Сейчас провожу Ульяну и вернусь.
На улице уже стемнело, и долгожданная прохлада спустилась на землю.
Едва я сошла с нескольких ступенек крыльца, Малкин заговорил:
– Я всего от тебя ожидал, но только не такой выходки, – произнес он обманчиво спокойно.c9d96
– Да что опять не так?
– Все так, – неопределенно ответил он. – Но только тухлым видом Давида можно борщи портить. Не знаю, что ты ему сказала там на террасе, но, пожалуй, детали договора я предпочту обсуждать с ним без тебя. Есть у меня смутное ощущение…
Какое именно, я узнать не успела. Вызванное буквально полминуты назад такси уже причалило к тротуару. Вот это скорость! Когда надо, их фиг дождешься, а тут сверхзвуковая прыть.
– В общем, езжай в гостиницу, туда уже должен вернуться Макс. Заодно выяснишь, как он отработал, и разгонишь баб, если притащил.
Мне оставалось только кивнуть. Кто я такая, чтобы спорить с начальством?
Путь назад прошел абсолютно незаметно, я была настолько погружена в свои мысли, что, казалось, только села и вот уже пора выходить.
Поднимаясь в лифте в номер, понимала что устала. Не физически, а морально. Как-то вымотало меня знакомство с семьей Давида, да и за контракт теперь было волнительно.
Давид и так был не в восторге от Старовойтова, а теперь еще исчез фактор симпатии ко мне. Вот же обидно будет, если все сорвется.
Уже ковыряясь у двери номера, я вспомнила поручение босса навестить Макса. Звездун уже должен был вернуться.
Пришлось пройти несколько метров до нужного номера и постучаться.
Потом постучать еще раз. Потому что не открывал, зараза, несмотря на то, что явно был в номере. Я даже слышала звук работающего телевизора.
– Макс, ты живой? – через дверь позвала я.
Внутри все же раздались шаги, вялые такие. А после дверь открылась и на пороге появился он, идол кинематографа в состоянии выжатого лимона.