Я млела, таяла и мечтала, чтобы происходящее не кончалось.
Но реальность не терпит, когда ее долго игнорируют, пришлось возвращаться из мира грез.
Напевая незамысловатый мотивчик всплывшей в голове мелодии, я села на кровати, еще раз сладко потянулась, зевнула и… закашлялась, чуть не отдав богу душу. Паника пробежалась липкой холодной волной от лба до макушки и вниз по позвонку, растаяв где-то в области нашей стыковки с кроватью.
Мои глаза вперились в одну точку, а бабочки в животе сдохли в конвульсиях.
На прикроватной тумбочке, куда я смотрела, лежал мой дневник. Личная, мать его, исповедь за каждый проведенный на новой работе день… И я эту чертову тетрадку туда не клала.
Мысли скакали в голове, как сумасшедшие, сбивая с толку и заставляя разрываться от неопределенности. Значит, кто-то действительно приходил в мой номер вечером, когда я уснула с дневником в обнимку, позабыв о безопасности. И, стоило подумать об этом, в ушах вновь зазвучал голос Малкина, желающий мне сладких снов. Приснилось? Возможно. Но как тогда тетрадь переехала с кровати на тумбочку? И что делать?! Как теперь быть?!
Я вскочила с постели и метнулась к общему балкону, разделенному лишь решеткой. Дернула двери на себя и замерла. Мне хотелось словно бы случайно встретить там начальника и понять, насколько много он успел прочитать. А если от корки до корки? Господи… Я мучительно покраснела, попятилась от балкона, столкнулась с комодом, отпрыгнула в сторону и едва не опрокинула напольную вазу с цветами.
Почему-то это отрезвило.
Подобное поведение было мне несвойственно и совершенно мне не нравилось. Ну, в конце концов, мы ведь оба взрослые адекватные люди…
– Рыбкина? – голос Малкина, раздавшийся с балкона заставил вздрогнуть. – Ты проснулась?
Я покачала головой, прижав руки к груди, чтобы хоть немного усмирить бешено бьющееся сердце.
– Ульяна, – снова позвал Александр Сергеевич, – я же слышал, ты уже встала.
Глаза мои расширились, в горле появился ком, не позволяющий сказать хоть слово.
– Ладно, сейчас зайду к тебе, – уже отдаляясь проговорил шеф.
Вдох-выдох, пять шагов в сторону тумбы. Схватив тетрадку, метнулась к ванной комнате и закрылась внутри, щелкнув замочком.
В дверь номера требовательно постучали.
– Фигушки я открою, – пробормотала, оказавшись у кабинки и включая воду.
Скинув с себя одежду, откинула дневник подальше, влезла под тугие теплые струи и остервенело намылилась, стараясь вообще ни о чем не думать.
Спустя пару минут вышла из душа, укуталась в полотенце, увидела брошенную в угол тетрадку и пробормотала, качая головой: