– Через пять минут взлетаем, – напомнила о себе стюардесса, улыбаясь изо всех сил. – Необходимо занять свои места.
Хмуро глянув на Макса, рявкнул:
– Слышал ее?!
Тот хмыкнул, кивнул и, отняв у помощницы сценарий, пошел на кресло по соседству, успев при этом подмигнуть уже стюардессе.
– Максим Андреевич попросил помочь ему вжиться в роль. Все лучше репетировать с живым человеком, чем с собой, – снова заговорила Ульяна, как только самолет поднялся в воздух. – Что в этом плохого?
Мне вдруг страшно захотелось курить. Уже почти месяц, как бросил, но иногда вредная привычка напоминала о себе, проверяя на прочность. Полез за пиджаком, чтобы достать жевательную резинку из кармана, но понял, что оставил его в каморке, откуда говорил с матерью.
– Черт-те что! – выругался вслух, поднимаясь и снова двигаясь по проходу.
Уже почти достигнув кабинки, остановился. Рядом пронесся ураган в сером, распространяя запах пудры и ванили. Закрыв собой дверцу, Рыбкина пригладила волосы и, сжав кулаки, проговорила:
– Я бесконечно разбираюсь с вашим расписанием, отбираю нужные заметки и сортирую входящую почту. И вот отвлеклась буквально на минутку, и то в ваше отсутствие, как сразу стала “черт-те чем”. Почему вы вечно недовольны?
Отодвинув ее с пути, дернул за ручку и вошел в маленькое помещение, забитое едой и напитками. Пиджак лежал на месте, а Рыбкина, поджав губы, собралась назад. Подцепив ее за локоть, затащил к себе и щелкнул замком. Благо, самолет частный, и стюардессы к капризам клиентов относятся более чем снисходительно.
– Что вы себе позволяете? – поразилась Ульяна Михайловна.
– Так нужно было говорить Максу, когда он тебя лапал! – рыкнул я в ответ. – Именно этого я ждал от своей помощницы!
Она дернулась, и я пригвоздил ее плечи к стене, надавив ладонями. Максимально сблизив наши лица, но все же оставляя расстояние, необходимое, чтобы видела мои губы, я заговорил, едва не срываясь на крик:
– Ты не слышишь слов? Не понимаешь их значения? Мне нужен профессионал, специалист! Помощница, а не подстилка для очередной звезды. Не уважают тебя, значит, и на мне можно ставить крест. И еще! Позволишь себе еще хоть раз предъявить мне претензии при людях, сразу можешь лететь домой к маме на ручки! Я. Не терплю. Такого. Отношения! Ты слышишь меня, Рыбкина? Если нет – читай по губам! Мы летим работать, а не искать на жопу приключений.
Она молчала. А я внезапно понял, что столь тесное соседство пробуждает не только бешенство, но и инстинкты. Нежный сладковатый запах, исходящий от Ульяны щекотал ноздри, дразнил, заставляя придвинуться чуть ближе. А открытая длинная шея, казалось, оголена специально, чтобы дразнить мужское воображение. Дыхание участилось, взгляд невольно метнулся к вороту ее блузки с нескольким расстегнутыми пуговицами. Вспомнился вечер, когда застал ее на фотосъемке с рубашкой, чуть спущенной по плечам…