– Что такое? – нахмурился мой личный кошмар наяву. – Чего побледнела?
– Робею перед вами, – пробормотала, с грустью отводя взгляд. Такой ошибки он мне точно не простит.
– Fasten your seatbelts, please, – тем временем продолжала говорить стюардесса, напоминая о ремнях безопасности.
“Этим ремнем он меня и придушит”, – пристегиваясь, покосилась на молчаливого Малкина. Тот повторял мои действия. “Может, не заметит?” – пронеслось в голове с отчаянной надеждой.
– Проснулись, голубки? – радостно спросила моя погибель, выглядывая из-за спинки своего кресла. – О! Михална, ни фига себе, ты быстрая. Уже и пометила холостяка.
Звезда заржал, а мне отчаянно захотелось провалиться… куда-нибудь на пляж у Средиземного моря. Хотя бы на минутку.
– Что он несет? – Малкин обернулся ко мне. Стеклышки наших очков блеснули в унисон. Мои печально, его – в предвкушении большого скандала.
– Я несу в мир правду, – не затыкался Макс. – Давай, скажи ему, золотко, что он теперь только твой.
– Рыбкина, – в голосе начальника вместо злости прорезалась усталость. – Что там еще?
– Ваш подарок, – ответила я. – Ну, то есть, не ваш, конечно… В общем, помада.
– Что с ней? – подбодрил меня Малкин.
Я нервно потрогала собственный воротничок и многозначительно посмотрела на его шею.
– Не-е-ет, – протянул шеф, прикрывая глаза.
– Да, – Макс счастливо улыбнулся. – Рыбкина, ты ж моя прелесть!
– Я могу попытаться отстирать ее. – Максимально отодвинувшись к окошку, подумала и добавила: – В туалете. Когда прилетим. Если останусь жива.
Рука Малкина нырнула в карман пиджака и вернулась на свет уже с четками. Дзынь-дзынь-дзынь. Пальцы быстро перебирали звенья, очень стараясь вернуть своему обладателю покой.
– Сильно заметно? – не открывая глаз, уточнил Александр Сергеевич.
– Ну… так, – неопределенно пожала плечами я.
– Красный на белом, – поддержал разговор вездесущий Старовойтов. – Я заметил отсюда даже не приглядываясь.
О! Если бы я могла убивать взглядом!!! Клянусь, Макс погиб бы в страшных муках, горя в огне моей ненависти и моля о пощаде! Но, увы… Горели только мои щеки и шея.
Малкин переоделся в туалете аэропорта, после чего вышел и с лицом, полным невыразимой боли, сделал комплимент моей суперстойкой помаде. Трижды.
Еще были сальные шуточки от Старовойтова и его же поддержка в мой адрес по поводу того, что в современном мире мужчины стали слишком пассивны, поэтому женщинам приходится брать все в свои руки. Все это в присутствии сердитого Малкина на фоне того, что мы опаздывали на важное совещание с неким Яшей. А я мужественно терпела, каялась и плавилась. Последнее не только от стыда, но и от безумной жары.