В результате Макс обзавелся личным вентилятором, а заодно и цербером в лице Индиры.
К моменту, когда Малкин и Фельдман составляли контракт, я несколько раз пыталась пробиться к Старовойтову на предмет просто поговорить, ну и, мало ли, поддержать морально. Но каждый раз я сталкивалась с пристальным и уничтожающим взглядом Индиры, от которого хотелось поскорее сбежать подальше.
– Мне кажется, мы его теряем, – пожаловалась я Малкину, когда тот закончил с документами. – Эта девица точно ненормальная.
– Спокойнее, – потирая переносицу, ответил шеф. – Я уже навел справки. Все в порядке. Индира – единственная дочь одного очень уважаемого и богатого человека. Красивая, в целом сообразительная особа, училась в Нью-Йорке. Одна беда – избалованная. Роль в фильме ей пообещал папаша взамен на то, что после она наконец возьмется за ум, выйдет замуж за другого уважаемого человека и станет примерной женой. Так что все эти выкрутасы, которые мы видим, скорее, банкет напоследок, перед началом серьезной семейной жизни.
– М-да уж. Не наелся, не налижешься, – вспомнилась мне старая пословица, хотя на Индиру я теперь взглянула новым взглядом.
Красивая, еще и с престижным образованием, вряд ли ей хотелось запирать себя в семейной жизни и всеми вытекающими из нее обязательствами, особенно если речь шла о том понимании семьи, которое мне описывал Фельдман.
Скучно, хоть и правильно.
К Максу я так и не попала, как ни старалась. Александр Сергеевич, дав мне несколько распоряжений, заперся с телефоном в выделенном Старовойтову автобусе. И вот, стоя посреди шумной толпы, хаотично передвигающейся туда-сюда съемочной бригады, я вдруг почувствовала себя потерянной. Не зная, куда можно приткнуться в этом безобразии, оглянулась по сторонам и… увидела Давида. Он приближался со спины. Улыбаясь, снял солнечные очки и водрузил их наверх, чтобы встретиться со мною взглядами, что называется “в открытую”.
– Ульяна, – Давид протянул руку и мимолетно коснулся моего плеча, после чего качнул головой в сторону: – Прогуляемся?
– С удовольствием.
– Устала? Ничего, что я на “ты”? – просто спросил он, предлагая мне опереться на его руку. Я не ответила, только неопределенно повела плечами и улыбнулась. Честно говоря, говорить вообще не хотелось. В тот момент я мечтала о снегопаде и ярко представляла, как томно оседают снежинки на мою разгоряченную кожу. А потом от нее идет пар…
– Пойдем, я покажу тебе, где можно отдохнуть, – словно прочитав мои мысли, заговорил продюсер, сам укладывая мою руку на свой согнутый локоть. – Представляю, что делает эта жара с твоим телом.