Я сказал, что у меня еще не было случая задуматься над этим. Она улыбнулась и заметила, что у меня честное лицо. Она была расположена поговорить о себе:
— Избегаю Гринич-Вилледжа. Там вместо того, чтобы писать, пришлось бы целыми днями торчать в барах и кафе. Здесь лучше, подальше от бездарей и дилетантов. Здесь я могу делать, что хочу, и никто не приходит ругать меня. Вы ведь тоже не злопыхатель?
Я пожал плечами, стараясь не обращать внимания на перепачканные пылью брюки.
— А мне кажется, что все мы все время критикуем кого-то. Вот вы, например, ругаете бездарей и дилетантов, правда?
Еще через несколько минут я сказал, что мне пора. Она оттащила от окна кучу книг, и я полез по газетам и мешкам с пивными бутылками.
— Скоро, — вздохнула она, — я их все сдам…
С подоконника я вылез на пожарную лестницу и, открыв свое окно, вернулся за овощами. Однако прежде чем я успел сказать «спасибо» и «до свидания», она полезла на лестницу вслед за мной.
— Позвольте взглянуть на вашу квартиру. Эти старухи сестры Вагнер, которые жили в ней до вас, даже не здоровались со мной.
Она уселась на мой подоконник.
— Заходите, — сказал я, раскладывая овощи на столе. — У меня нет пива, зато есть кофе.
Но она глядела мимо меня широко раскрытыми от удивления глазами.
— Бог мой! Никогда не видела такой чистоты! Кто бы мог подумать, что одинокий мужчина способен на такое!
— Ну, таким я был не всегда, — уверил ее я. — Когда я въехал сюда, квартира была чистой, и у меня появилось искушение оставить все в таком же виде. Теперь меня раздражает любой беспорядок.
Она слезла с подоконника и приступила к осмотру.
— Эй, — сказала она вдруг, — ты любишь танцевать? Знаешь… Она вытянула руки и, напевая какую-то латиноамериканскую мелодию, сделала несколько замысловатых па. — Скажи, что умеешь, и я взовьюсь к потолку!
— Только фокстрот, да и то не очень…
— Я помешана на танцах, но никто из моих знакомых, из тех, что мне нравятся, не умеет. Когда совсем тоска одолевает, я наряжаюсь и хожу в зал «Звездная пыль». Парни там жутковатые, но танцевать мастера.
Она вздохнула и еще раз внимательно огляделась вокруг.
— Знаешь, что мне не нравится в твоей идеальной квартире? Как художнику… Линии, вот что бесит меня! Они все прямые — пол, стены, потолок, углы — как в гробу. Единственный выход — немного выпить. Тогда линии начинают изгибаться и извиваться и мир кажется мне лучше, чем он есть на самом деле. Мне не по себе, когда все вокруг прямое и ровное. Ух! Живи я здесь, мне постоянно пришлось бы ходить под хмельком.
Внезапно она повернулась и посмотрела мне прямо в глаза.