— Ну и чего ж ты сюда прибежала на ночь глядя, Маша… потеряша?
Девчонка уткнулась носом в стакан. Я уж думал, что она и не ответит, когда она подняла глаза:
— Я… боюсь там. А с вами — не боюсь.
Замечательно. Как там это называется, синдром медсестры? Когда очухиваешься в больнице — и та медсестра, которую первой увидел, становится самым близким человеком.
Всего одно «но» — я с моим характером и стилем жизни на роль такой вот медсестры ну совсем не гожусь…
— Ладно, Маша… Поешь давай, погрейся, и ложись спать. Сейчас постелю тебе.
И вышел из кухни. Маша так и осталась сидеть со стаканом чая.
Вот уж не думал, что придётся когда–нибудь раскладывать древнее кресло–кровать с деревянными подлокотниками, оставшееся от предыдущего хозяина. Впрочем, квартира–то казённая, и от предыдущего хозяина осталось абсолютно всё, даже сейф. Вытащил из шкафа второй комплект простыней и запасное одеяло — ладно, не зима, надобности в нём пока нет. Хорошо хоть, бельё чистое — сам, конечно, не стираю, таскаю в прачечную при ТЭЦ: тут советская система, с нашитыми в углу полустёртыми уже номерками. Буквально на днях получил.
— Что, девчонки в общаге плохо приняли? — спросил громко, застилая кресло простынёй.
Маша вышла в комнату, держа в руках стакан. Каким–то совершенно детским жестом почесала макушку:
— Нет, хорошо приняли. Много всего рассказали, и продукты у них есть, и одежда…
— Что, дежурить заставили?
Есть такая фишка, даже я в общаге застал, ещё там, «у себя», да и здесь тоже: если приходит новенький, его сразу определяют в дежурные.
— Нет… Там все старше меня, без закидонов вроде.
Вот, словечки пошли. Осваивается?
— Так и я старше тебя, — я накинул одеяло на кресло. — Твоему отцу сколько?
— Сорок. Но он с нами не живёт.
— Ну вот, я тебе в отцы гожусь… — а может, у девчонки просто дефицит общения с отцом? — Ты как хочешь, можешь ещё посидеть, вода в чайнике, колбаса в холодильнике. А я ложусь. Мне завтра вставать рано. Ночнушек нет, вот чистая футболка, — я бросил на спинку стула одну из футболок, полученных из прачечной. Вообще футболки тут в дефиците, носят–то в основном майки.
— Я лягу, — Маша унесла в кухню стакан, вернулась. — Отвернётесь?
— Нужна ты мне, — буркнул я, но, конечно, отвернулся. Взял со столика будильник, выставил на пять, завёл. Спать осталось — всего ничего… Ушёл в кухню, убрал лишнее со стола.
В комнате шебуршала Маша.
— Можно, — наконец отозвалась она.
— Ну спасибо, — пробурчал я. Сходил в ванну, умылся, почистил зубы. Машинально отметил, что Маше тоже понадобится щётка.
Ну вот какого фига, а? Сплавлять надо эту Машу подальше…