— Не может этого быть, — не пожелал верить Славка. — Может, мы чего-нибудь не заметили? Может, она где-нибудь сбоку стоит? Подальше?
— Хорошо, сейчас я его принесу, и мы ещё раз посмотрим.
Не надев куртки, Ромка исчез за дверью, а через несколько минут вернулся со снимками из фотогазеты и тот, на котором перед отъездом был запечатлён весь отряд, предъявил друзьям.
И Славка, и Лёшка, и Женя со всей внимательностью посчитали не уничтоженные кислотой ноги и, как ни искали, не нашли среди них светлой юбки, хотя на тёмном фоне она хоть и смутно, но остаться была должна.
Славка вытер рукой сразу вспотевший лоб и покачал головой.
— Всё равно этого быть не может. И потом, как они все, столько человек, не заметили, что бабушки с ними нет?
— В общей-то суматохе? — воскликнул Ромка. — Да она и отсутствовала, наверное, всего минут пять, а может, и меньше. Автобус-то почти у церкви стоял. И никому не пришло в голову посмотреть, что у неё в руках, подошла к своей сумке и икону в неё запрятала. Или где-нибудь около церкви в кустах оставила, чтобы позже за ней вернуться.
Все долго сидели молча. Лёшка качала головой и снова, и снова искала на общей фотографии юбку.
— Вот вам и ответ на вопрос, как вор открыл дверь и где он взял ключ. То есть в своём кармане, — сумрачно сказал Ромка, и снова Славка ему не поверил.
— Тогда ты мне объясни, зачем моей бабушке понадобилась вся эта комедия с кислотой, водой, аварией на дороге? Порвала бы эти фото и выбросила — и всё. Кто ей мог помешать? И как она могла оставить перчатку на втором этаже?
— Я и над этим уже подумал. Она пообещала все эти фото разослать всем членам отряда, так? А потом, когда речь зашла об иконе, могла испугаться, что когда они получат снимки, то правда всплывёт, потому что кто-то из них, хотя бы ради интереса, сможет, как и мы, посчитать, сколько человек на последнем снимке и кого на нём нет. Да и сам Павел уж точно бы это заметил и понял, что она и есть вор. А перчатку она обронила, скорее всего, возле вашей квартиры, а на второй этаж через лестничный проём её свалил Джим. Он же спокойно там не стоял, когда Лёшка в дверь барабанила.
— Погоди! А хлопок, который слышала Лёшка? А остановка лифта на втором этаже? — уцепился за последнюю надежду Славка.
— Дверью, мы это установили ещё тогда, мог кто угодно хлопнуть, да хотя бы тот старичок, Фёдор Иванович, который, помнишь, по дорожке гулял? Он, кстати, на каком этаже живёт?
— К… кажется, на втором.
— Вот видишь? Этот Фёдор Иванович ногами медленно в лифт сто лет заходил, вот Лёшка и не дождалась его, — довольный своей правотой, Ромка невесело улыбнулся. — Но ты не волнуйся, твоей бабушке ничего не грозит, потому что об этом никто никогда не узнает, я тебе обещаю.