Она замолчала, потому что ее обдало холодом. Он не шевельнулся, а выражение его лица было если и не враждебным, то далеко не дружеским. Она отступила назад.
Он заговорил:
– Я не стану пожимать вам руку, ибо потом вы наверняка посчитаете мой порыв обманом. Давайте подождем. Садитесь, мисс Идз.
По-моему, она держалась молодцом. Мало приятного, когда тебе отказываются пожать руку, какими бы объяснениями отказ не сопровождался. Она вспыхнула, открыла рот, снова закрыла его, посмотрела на меня, потом опять на Вульфа и, решив, очевидно, что ей следует проявлять выдержку, шагнула к красному кожаному креслу, но внезапно подалась вперед и спросила:
– Как вы меня назвали?
– По вашей фамилии, Идз.
Пораженная, она молча перевела взгляд на меня.
– Как? – спросила она, спустя добрую минуту. – Почему вы ничего не сказали? Каким образом?..
– Послушайте, – взмолился я, – вас щелкнули по носу, и не все ли равно кто – он или я? Садитесь и успокойтесь.
– Но не могли же вы… – Конец фразы повис в воздухе. Она опустилась в кресло. Ее замечательные глаза обратились на Вульфа. – Разницы, конечно, никакой. Теперь мне придется заплатить вам больше, но я так и собиралась сделать. Мистер Гудвин в курсе.
– Да, он объяснил вам, что берет от вас деньги условно, на случай моего согласия. Арчи, достань их, пожалуйста, и отдай.
Я, естественно, ожидал такого поворота и решил не разыгрывать трагедии. Когда бы и где я ни садился на мель, мне всегда хотелось выглядеть при этом максимально эффектно. Я встал, подошел к сейфу, открыл его, вынул деньги и предложил их Присцилле. Она дажа пальцем не шелохнула.
– Возьмите, – посоветовал я. – Иначе вам придется искать место получше. – Я бросил пятидесятки ей на колени и вернулся к своему креслу.
Когда я сел, Вульф заговорил:
– Ваше присутствие здесь, мисс Идз, нелепо. Тут не меблированные комнаты и не лечебница для истеричных женщин. Это мой…
– Я не истерична!
– Прекрасно. Допускаю. Тут не убежище для неистеричных женщин. Это моя контора и мой дом. Ваш нахальный приход, ваше желание остаться на неделю, есть и спать в комнате, расположенной прямо над моей, и отказ при этом сообщать о себе что бы то ни было – по меньшей мере чудовищны. Отлично все понимая, Гудвин непременно выгнал бы вас, не реши он использовать ваше фантастическое предложение для того, чтобы подразнить меня… Правда, тут следует еще учесть вашу молодость и привлекательность. Благодаря перечисленным фактам, вас доставили в комнату, помогли вам распаковать вещи, подали еду… и в моем хозяйстве все полетело вверх дном. Затем…