– У меня нет улик.
– Значит, нет и подозрений.
Вульф посмотрел на него очень внимательным, долгим взглядом.
– Или вы настоящий осел, или изображаете такового. Если бы против вас имелись улики, речь бы уже шла не о подозрении, а об убежденности. С уликами, доказывающими виновность кого-нибудь из вас, я бы не сидел здесь полночи, а позвонил бы в полицию. Итак, у вас есть какая-нибудь информация?
– Ох, лучше задавайте мне вопросы.
– Считаете ли вы себя способным совершить убийство – в состоянии аффекта или защищаясь – безразлично, – но преднамеренное?
– Нет.
– Почему нет? Очень многие люди способны и не отрицают этого. Почему не способны вы?
– Из-за моего взгляда на жизнь.
– Как же вы на нее смотрите?
– С точки зрения полезности и бесполезности. Я бухгалтер, и, по-моему, в жизни самое главное – бухгалтерский учет. Именно поэтому мистер Идз повысил меня до должности секретаря и казначея корпорации. Он чувствовал мою хватку. У нас существует негласное правило: если дело рискованное, лучше за него вовсе не браться, независимо от того, какую пользу оно принесет в случае успеха. Таков наш основной закон, никогда не нарушаемый. Стоит, замыслив убийство, обратиться к нему – и что получится? Риск слишком велик, так что вопрос отпадает. Нехороша сама идея. Вся загвоздка в дебете и кредите, а принимаясь за убийства, вы начинаете с чересчур большого дебета. Любую в мире задумку следует представить себе под углом выгод и потерь, другого пути не существует.
Рассуждая о выгоде, я имею в виду заработанную прибыль, а не значение слова в том смысле, как его понимаете вы или юристы. Я говорю о выгоде де-факто, а не де-юре. Возьмем годовой доход, который я буду получать оставшуюся часть жизни от переданных в мое владение акций «Софтдауна». Этот доход можно назвать незаработанным, но в действительности я заслужил его годами беспорочной службы в компании. Иными словами заработал потому, что заслужил. Для контраста рассмотрим прибыль от акций Сары Джеффи, доставшихся ей после смерти отца.
Он повернулся в своем кресле.
– Миссис Джеффи, ответьте, сделали ли вы что-нибудь для корпорации? Назовите только одну, самую простую вещь, мелкую или крупную. Ваш годовой доход от акций «Софтдауна» и дивидендов за последние пять лет превышал пятьдесят тысяч долларов. Заработали вы хоть цент из этих денег?
Сара Джеффи смотрела на него во все глаза.
– Мой отец заработал.
– Но вы, лично вы?
– Конечно нет. Я вообще никогда не работала.
– Возьмем вас, мистер Хафф. Чего, собственно, вы добиваетесь? Требуете доли от софтдауновских прибылей. С точки зрения законников вы, возможно, и правы, но ни вами, ни людьми близкими вам тоже ничего не заработано. Разве я не прав?