Кремер умчался на очередное совещание к комиссару, а мы с Перли остались. Поскольку он дежурил уже тринадцать часов и в его программу на ближайшее будущее входили еда и сон, я предложил ему отведать моллюсков «У Луи».
Не помню, каким образом я пронюхал о том, что разговор с Перли об устрицах «У Луи» равносилен размахиванию красной тряпкой перед носом быка, ведь наше общение, не слишком тесное, никогда не возвышалось до совместной трапезы. Ввиду моего нового, хотя и временного, отношения к нью-йоркской полиции, он колебался всего три-четыре секунды. Уже в ресторанчике я настоял на его присутствии возле телефонной кабины, потом, не закрыв двери, набрал номер Вульфа.
Я извинился.
– Мне, конечно, следовало сообщить раньше, что я не смогу прийти к обеду, но, увы, дела. Я присутствовал на допросе Перри Холмера с инспектором Кремером и сержантом Перли Стеббинсом. Кремер решил, что, поскольку я побывал на вчерашней встрече, мое сидение там чему-то поможет. В общем, я согласился. Сейчас я собираюсь купить сержанту Перли Стеббинсу кое-какие дары моря, а потом для лучшего пищеварения мы отправимся в кабинет районного прокурора, дабы скрасить его свидание с Энди Фомозом. Или с Оливером Питкином. Так что я опять не сумею сказать, когда вернусь домой. Пресловутое тройное убийство требует от фараонов круглосуточного дежурства, и я с успехом могу продолжать свои занятия, пока не упаду, весь обессилев. На днях позвоню.
Послышался звук, похожий на короткое хихиканье.
– Проклятый телефон просто не умолкает. Но мы с Фрицем справимся. Информируй нас о своей жизни.
Я повесил трубку и прошел к своему месту.
– Знаете, Перли, – заметил я, – эксцентрики тоже интересные люди.
– Не для меня. Все убийства, с которыми я сталкивался, совершали именно эксцентрики.
Прикончив две порции моллюсков с гарниром, две порции эля и два куска яблочного пирога с сыром, я почувствовал себя вполне готовым к дальнейшей работе с подозреваемыми. Ни за кем из них, включая и Энди Фомоза, в четверг вечером не следили. Только через пять минут после моего телефонного звонка Перли направил по их следам двадцать человек, которых проинструктировал лично. Хотя четверо, в том числе Паркер, имели алиби – алиби прочих проверялись, – никого на роль преступника еще не выбрали.
Перли упрекнул меня по этому поводу: если бы я, получив сообщение от Сары Джеффи, сразу вызвал Перли, он бы не только сразу послал людей на Восемнадцатую улицу, но и немедленно начал бы прощупывать всех подозреваемых. Таким образом мы бы уже захватили душителя. Я согласился, но поинтересовался, неужели бы он моментально среагировал на мои указания. Ему пришлось допустить, что вряд ли, ведь никто не назвал бы ни единого мотива для убийства Сары Джеффи. Сообщи я даже об угрозе, нависшей над ней в связи с ее требованием, не нашлось бы ни одного человека, рискнувшего пойти на убийство по такой причине.