Казалось бы, бросить все, уехать куда-нибудь, устроиться водителем, таксовать или развозить посылки, жить себе со Светкой и Степой, бед не знать и забыть как страшный сон всю эту теперь уже как будто прошлую жизнь, весь этот невероятный кошмар, которому нет конца. Ведь мальчик уже мертв, а второй в безопасности до тех пор, пока молчит. Так что же — бросить все? Подайте знак…
По просьбе МВД тело осматривал Арсений. Он установил, что смерть наступила несколько дней назад. Вся клиническая картина схожа с той, которую они наблюдали у выжившего, и еще одна небольшая деталь — на запястье татуировка «Паша».
— Вот мы и узнали, откуда взялось это имя в голове у спасшегося мальчика, — сказал Романов. — Татуировка самодельная. Этот мерзавец еще их метит.
— Нет, — решительно отрезал Миронов. — Зачем ему это нужно? Только товар портить… Мальчик сам себе ее сделал. Это его имя.
— Но как? — удивился Сеня.
— С помощью иголки и стержня от шариковой ручки. Он хотел, чтобы его имя запомнили, если он умрет. Сильный парень, не то что мы… Сопли за собой подтереть не можем, — резко огрызнулся следователь.
— Значит, подсудимый не виновен в смерти этого мальчика, значит, он не совершал покушения на Вадика. Мы судим невинного человека, — тихо пробормотал Арсений и посмотрел на Миронова.
— Выходит, что так, — виновато буркнул тот. — Только прошу тебя, Сеня, не лезь в это дело без меня!
— Да как же так? Невинный человек сидит в тюрьме, убийства продолжаются! Как тут можно сидеть сложа руки? — воскликнул Романов.
— Очень просто! — рявкнул Миронов так, как никогда раньше, и его глаза налились кровью; он обернулся по сторонам и оттащил Арсения в сторону, подальше от любопытных ушей соглядатаев. — Я прошу тебя послушать меня! Дело запутанное, сейчас находиться рядом со мной опасно. А ты мне нужен! Ты единственное незаинтересованное лицо, ты человек с другой стороны. Я приду к тебе. Ты поможешь, но не сейчас. Сейчас тебе нужно сидеть тихо и делать вид, что ничего не знаешь.
— Я и так ничего не знаю, — глухо отозвался Сеня и, чуть погодя, добавил: — А вы?
— Знаю.
— Расскажите, — еще тише произнес судмедэксперт.
— Не сейчас.
Вечером Миронов стоял в кабинете начальника и не испытывал ничего. Он несколько мгновений перекладывал из руки в руку какую-то бумагу, а потом положил ее на стол и двумя пальцами толкнул в сторону Максима Матвеевича.
— Что это? — удивленно приподняв бровь, произнес тот.
— Заявление об увольнении, — холодно отчеканил следователь.
— Послушай, Витя, — мягко начал начальник, — подумаешь, немного попсиховал, дело не задалось… Мы же все здесь все прекрасно понимаем.