Держать Аэнор на руках, ощущать её дыхание шеей мне нравилось больше, чем следовало бы. Я гадал, буду ли я помнить, вернувшись на небеса, как ощущалась её головка, примостившаяся на моём плече во время полёта, и это тление угольков в моей груди.
Я знал, каково это — пасть. Но я понятия не имел, каково это — вознестись.
Буду ли я по-прежнему помнить, как слышал бешеное биение её сердца, подвигаясь к ней ближе? Помнить, что она пахла полевыми цветами и прикусывала губу, когда обдумывала что-то? Я понятия не имел, сумею ли сохранить эти воспоминания навеки, или же забуду её, как только вернусь на небеса.
Я не был уверен, запомню ли я Маг Мелл, хотя когда-то всё это было моим миром. Эти круги земли были заполнены фестивалями. Я пытался заполнить свою пустоту утехами этих улиц. Будучи королём, я бродил тут ночами как полуголый развратный правитель. Каждый дом изобиловал вином и афродизиаками.
Именно поэтому пустота и тишина здесь так нервировали.
Мужчина, с которым мы столкнулись, сказал что-то про «прежние дни», но я не выведал у него, что он имел в виду. Что произошло с Двором Шелков?
У меня зрело такое чувство, что скоро я узнаю.
Я полетел вверх, к дворцу на скалистом холме. Гранитная дорожка петляла по одному из склонов, ведя к входу в Рогатый Дворец. Сам дворец обладал сходством с грозным греческим храмом, но был сделан из чёрного мрамора и блестел как вулканический камень. Я опустил нас прямо перед ним, и Аэнор выскользнула из моих рук, глядя вверх на здание.
Ступени вели к возвышенному входу с колоннами, сурово стоящими в ночи. Высоко вверху крышу дворца венчала пара бычьих рогов местного священного животного.
Мы взошли по мраморным ступеням к огромной аквамариновой двери высотой в пятнадцать метров. Я прижал к ней ладонь, и дверь немедленно отворилась со стоном, открывая пустой коридор с колоннами. Факелы освещали длинный бассейн воды в центре коридора, и в нём резвились яркие разноцветные рыбки. Место выглядело ухоженным; по крайней мере, за ним следили лучше, чем за остальной частью Маг Мелла.
Я повернулся к Аэнор, жестом показывая ей войти со мной внутрь. Она опять улыбнулась мне с выражением чистой любви и желания в глазах… На мгновение я забыл про любовное зелье и поверил, что этот взгляд совершенно искренен. В следующую секунду я вспомнил, что на самом деле это ложь, вызванная магией. Лёгкое разочарование просочилось в мою грудь, и я отвернулся от неё.
Как только зелье выветрится, вернётся холодность. Те слова — «твоя единственная истинная любовь» — отравили всё.