— Арес, а не Марс? — неожиданно поинтересовался фон Валленштайн.
— Не совсем, — покачал я головой. — Немного под другим углом: Спарта, а не Афины.
— Так ты же истинный британец, сам вчера рассказывал, — даже Барятинский после моих заявлений открыл глаза и останавливая, накрыл ладонью двигающуюся под простыней девичью головку.
— Мать из Германии и неспособность говорить по-французски — весьма многозначное определение, — покачал я головой.
— Так что тебе не нравится здесь и сейчас? — увел разговор в прежнюю сторону Леонид.
— Мы здесь как в клетке, — произнес я, оценивая свои ощущения. — С того момента, как мы сели за финальный стол, нас ведут как на веревочке, мне это претит. Кроме того, я хочу выпить, — соврал я.
— Это проблема? — даже приподнялся Барятинский, и демонстративно приподнял пустой бокал с плетеного стола рядом с собой.
— Во время массажа мне незаметно поставили еще одну дозу слезы, — осмотрел я присутствующих. — И я даже не могу сейчас понять, как и когда это случилось. И мне это не нравится. А еще мне не нравится отсутствие чувства контроля, когда я пью алкоголь.
Присутствующие начали переглядываться.
— Подтверждаю, мне тоже закапали, — кивнул Барятинский. Сразу после этих слов он прикрыл глаза и вновь опустился на подушки, легким хлопком по плечу разрешив скрытой под простыней деве продолжать.
— И мне, — подал голос пепельноволосый Судзуки, который как оказалось совсем не Таро Судзуки, а будущий князь Симадзу, лорд-владелец земель Сацуми и Осюми. После занятий в гимназии я был всерьез подкован по владетельным землям Конфедерации.
Между тем Леонид, Валера и Йохен переглянулись. Судя по выражению их лиц, видимо никто из них не заметил произошедшего. Но парни присушивались к себе, и переглядывались вновь — каждый почувствовал отголосок новой дозы слезы, блокирующей стихийную магию и доступ к источнику.
— Кроме того, я не знаю где моя одежда, АйДи, и еще не в курсе планов на вечер, — добавил я все из того списка, который мне не нравился.
— А… дайте пожалуйста выпить, — неожиданно громко попросил Барятинский. По жесту Йохена одна из рабынь, ожидающих у входа в грот, забежала внутрь, держа высокий запотевший бокал с лимонной водой.
Как раз в этот момент удовлетворяющая Барятинского девица мягко выскользнула из-под простыни, и тот передал бокал ей. Благодарно кивнув, девушка сделала несколько больших глотков и быстро юркнула прочь, покидая грот.
— А… — уже настала моя очередь удивляться, потому что симпатичная девушка под его простыней оказалась вполне себе реальным, а не искусственным человеком — я даже совсем недавно кино с ней видел в главной роли.