Тут как раз пришла большая волна. Большая волна сдвинула ударенную мать в сторонку и накрыла всю с ударенной головой.
Фаина своими глазами видела, что волна накрыла мать. У волны была белая бахрома и цвет такой же, как у шали, которой мать накрывала Фаину дома. Ночью у Фаины было одеяло, а днем была дорогая шаль с коричневым пятном на самом краю. Мать хотела нагладить после стирки, а силу горячего утюга не посчитала.
Мать накрывала шалью дочечку от плохого. Мать говорила, что по шелку все на свете плохое скатится. Почему мать не накрывала свою дочечку шелком ночью, хоть бы и сверх одеяла, непонятно.
И вот мать пошла себе на дно.
Фаина быстренько тоже засобиралась на дно, чтоб успеть все-таки схватиться за материну руку. Но как-то так получилось, что вместо дна Фаина осталась на воде.
Фаина не умела плавать и просто била воду с пяти сторон — двумя руками, двумя ногами и одной головой тоже.
Фаина не запомнила вокруг себя людей — ни на воде, ни на лодках, ни на кто на чем. А запомнила, как ее рука ударила не по воде, а по дереву, которое получилось дверями с ручкой.
Какая-то сила взяла и дотянула руку Фаины до этой ручки, как до руки матери.
Может, это была дверь, которая убила мать Фаины. Может, дверь знала, что не вынесет двоих, и выбрала себе девочку.
Когда в доме пол натирался мастикой, мать катала Фаину туда-сюда на куске войлока. Фаина села на двери, как на войлоке, и все на свете у Фаины стало спокойное.
* * *
А до парохода у Фаины с матерью было так.
Фаина с матерью жили без поддержки родных людей, потому что мать еще раньше постигло сиротство. Братьев и сестер у матери тоже не было. Почему мать осталась без помощи родни мужа, Фаине мать не рассказывала.
Фаина из-за работы матери много видела в доме почти что совсем раздетых женщин. Фаина надумывала себе, какой она сама будет, когда вырастет до женщины. Крепкое решение Фаина для себя принять не могла, потому что оно каждый день менялось. Лучше всего Фаине нравилось решение быть когда как.
В доме у матери с Фаиной мужчин не было. Фаина видела мужчин только на улице. Фаина думала, что мужчины никогда не живут в домах, что мальчики-дети в домах живут, а мужчин там никто не держит.
Мать боялась, что Фаину украдут, и не пускала играть с чужими детьми. И в дом мать детей не пускала, потому что боялась чужих зараз, которые могли перескочить на дочечку.
Мать начала сама учить Фаину, рассказывала на словах про то и про сё и показывала буквы.
Счет Фаина постигла в ходе быта, как почти что все люди.
Незадолго до парохода в дом пришла женщина.