— Сватовство — дело хорошее… только, наверное, в таких делах нужно действовать постепенно. Например, для начала получить положительный ответ со стороны Сону и потом уже организовать встречу, или же сперва спросить одобрения у Чонхи…
— Про Чонхи не беспокойтесь! Я ее хорошо знаю. Для нее такая партия — верх мечтаний. В двадцать семь лет ей уже не до капризов, она на кого угодно согласна.
— На кого угодно?!
— Ну, это просто так говорится… В общем, скорее звоните Сону!
Естественно, у него пока никого на примете не было. И так как ему уже приходилось встречаться то с одной, то с другой, не было причины отказаться от знакомства и с нашей девушкой. Вот так, ни с того ни с сего и началась у нас с женой суета.
В этом старинном обычае сватовства, без сомнения, ощущалось какое-то удивительное щекочущее нервы возбуждение, в котором одновременно смешались самодовольство от того, что ты решаешь судьбы других людей, и тревога из-за возможного провала этого мероприятия.
Во всяком случае, мы с женой, будто дети перед загородной прогулкой, не находили себе места от волнения вплоть до того дня, когда пришли в условленное место встречи — чайную, о котором уведомили заранее Сону и Чонхи. Все это чем-то напоминало игру в дочки-матери, где мы управляем живыми куклами так, как нам вздумается.
В действительности же, увидев в чайной сидящего рядом со мной Сону, а рядом с женой — Чонхи, я почувствовал вдруг, что силы оставили меня от ощущения, что именно у этих двоих в руках вершитель наших с женой судеб — меч, от которого зависит, сможем ли мы гордиться собой или же испытаем разочарование от поражения. Разумеется, именно мы с женой убеждали Сону и Чонхи, что не стоит придавать особого значения этой встрече, а просто с легким сердцем собраться всем вместе и поужинать… Мы и сами изо всех сил старались не принимать все близко к сердцу на случай провала нашего плана, однако трудно сказать, сколько же граммов этого самого «легкого сердца» было у нас в душе. Как бы мы ни силились не думать об этом серьезно, у меня, как всегда, от волнения крепко сжались губы, я поглядывал украдкой на Сону, и каждый раз в ответ на его реплику или смех кровь то приливала, то отливала от моего лица, в то время как жена ужасно краснела, так что жалко было на нее смотреть, и трещала без передышки, словно если бы она хоть на секунду закрыла рот, они тут же разбежались бы по домам.
Постепенно у меня в душе начал закипать гнев оттого, что они заставляют так мучиться нас с женой, но не по отношению к Чонхи, которой якобы подойдет любой, а по отношению к Сону, который до сих пор бредил своей первой любовью, бросившей его и уехавшей за границу. И то, что я не холостяк, вдруг показалось таким отвратительным и унизительным, что я чуть было не сказал жене: «Хватит тут напрасно распинаться, пошли уже!»