— Кто-то сюда ехать не хотел!
Та фыркнула рассерженной кошкой:
— И правильно не хотела! Какой прок на неприятности нарываться? И комната одна на всех…
Ведьма поднялась с тюфяка, я потянулся и от души хлопнул ее чуть ниже поясницы.
— Не ворчи.
— Хочу и буду ворчать, — заявила Марта и через голову стянула сорочку, но при этом в притворной обиде развернулась ко мне спиной.
Она быстро переоделась и по скрипучей лестнице спустилась вниз, не стал задерживаться на мансарде и я. Хозяева давно проснулись, с кухни тянуло ароматами стряпни. Марта отправилась проведать раненого паренька, и я без нее решил не завтракать, вышел на улицу. Амбар стоял открытым нараспашку, телега в нем уже не было. Как не было нигде видно и Микаэля, а вот Уве упражнялся с жезлом посреди заднего двора. Не самое уединенное место для тренировок в тайном искусстве — за школяром с открытыми ртами наблюдали не только хозяйские дочки, но и вся окрестная мелюзга; над забором торчало никак не меньше дюжины голов.
Впрочем, Уве незримой стихии не касался и ограничивался прогонкой по эфирному телу внутренней силы. Наряду с медитациями подобные экзерсисы могли способствовать нормализации энергетических узлов, но лично я полагал, что в столь запущенной ситуации такие меры не окажут никакого сколь бы то ни было значимого эффекта. Слишком поздно, теперь школяру оставалось лишь уповать на чудо.
Впрочем, вслух высказывать своих сомнений я, разумеется, не стал. Уве все делал правильно: он зубами цеплялся за малейшую возможность сохранить свои способности, а по себе знаю — ничего еще не кончено, пока человек не сдался. Или не умер.
Я скривился от этой мысли, будто откусил червивого яблока, сплюнул под ноги и уселся на лавку. Утро выдалось прохладным, дул ровный северный ветер, да только на пронзительно голубом небе не виднелось ни облачка, и не приходилось сомневаться, что днем будет ничуть не менее жарко, нежели вчера. Захотелось поменять планы и выдвинуться в Ренмель прямо сейчас, до солнцепека, но решил не суетиться и не пороть горячку, полагаясь на слова одного-единственного человека.
Опять же, будет нелишним отстать на пару дней от Морица Прантла и его людей. Возможно, это собьет с толку Гепарда…
Ангелы небесные! Уму непостижимо — опасаться собственных коллег!
Я невесело усмехнулся, а когда на лавке рядом со мной устроилась Марта, повернулся к ней и вопросительно приподнял брови:
— Ну?
— Рана немного кровила, пришлось ее залечить, — сообщила девчонка, лицо которой заострилось и даже слегка осунулось, как бывало всякий раз после использования ею магии. — Но это нестрашно, главное, кость срослась. Иначе пришлось бы отнимать руку. А так заживет все само.