Пропоротую кольчугу я после недолгих сомнений все же убирать в дорожный мешок не стал и натянул поверх буревшего не до конца отмытой кровью стеганого жакета, лишь вынул рассеченные звенья. Камзол не только заштопали, но еще и постирали; пусть вчерашняя схватка и отразилась на нем не лучшим образом, но окончательно он своего вида не потерял. Шляпа и вовсе в драке не пострадала.
Постукивая каблуками сапог по скрипучей лестнице, я с дорожным саквояжем в одной руке и вещевым мешком в другой спустился с мансарды, и мой вид заставил хозяйку всплеснуть перепачканными мукой руками:
— Уезжаете, сеньор?!
Доченька вполне могла поделиться с маменькой своими любовными переживаниями, так что я беспечно улыбнулся:
— Что вы, фрау?! Мы едем в монастырь и надеемся воспользоваться вашим гостеприимством на обратном пути! Мартин уверен, что рана вашего племянника опасности не представляет, но он еще проверит, как та заживает.
Лицо хозяйки разгладилось, и она уточнила:
— Ждать вас к обеду или ужину?
Я повернулся к Микаэлю.
— До монастыря почтовая лига и столько же обратно, да еще там какое-то время проведем. Будем к ужину, — с непроницаемым лицом выдал бретер и вышел на задний двор.
Крутившаяся тут же девица, сложением и в самом деле определенно напоминавшая Адалинду, с облегчением перевела дух, а Уве — стервец такой! — ей даже подмигнул, прежде чем спешно юркнуть в дверь. Я едва удержался, чтобы не отвесить пареньку подзатыльник, дождался Марту и уже вместе с ней отправился седлать лошадей, но на подходе к конюшне меня перехватил школяр.
— Магистр, мы ведь не станем возвращаться? — спросил он, воровато оглянувшись на дом.
— Не станем, если не возникнет нужды провести в селе еще одну ночь.
— Но…
— Заночуешь в поле, а мы расскажем о твоей славной гибели в схватке с лесными разбойниками, — усмехнулся я, похлопав школяра по плечу.
Продолжать разговор тот не стал.
Выезд из села в сторону Зарьиной пустыни и в самом деле перекрывал пикет. Мы посмотрели на хмурых ополченцев и не стали козырять служебными документами, проехали по околице и направили лошадей на тянувшуюся через поле дорогу. Такие умные мы были отнюдь не одни, в том же направлении шагали и паломники, обычно их вел какой-нибудь жуликоватый тип из местных.
Кто-то добирался до опушки, а дальше шел уже вдоль кромки леса, кто-то подобно нам углублялся в чащобу по петлявшей меж деревьев тропе с двумя глубокими колеями. Но на просеку, до которой добрались полчаса спустя, ни один из попутчиков свернуть не догадался. Оно и немудрено: та уже начала понемногу зарастать кустарником, да еще уволила куда-то в сторону от Зарьиной пустыни. Все продолжали двигаться по лесной дороге напрямик к монастырю.