— У меня есть друзья, — с нажимом произнес маэстро Салазар и ухмыльнулся, — даже если они об этом не знают.
Уве фыркнул, но бретер проигнорировал его усмешку, поскреб подбородок и уставился на Марту:
— Что касается тебя… Предпочтешь днями напролет зубрить грамматику и упражняться в чистописании или ассистировать практикующему целителю?
Девчонка открыла рот, закрыла его и посмотрела на меня, затем спросила:
— А мы не можем жить у твоего друга все вместе?
Микаэль покачал головой:
— Боюсь, это будет не слишком удобно.
— Мы остановимся где-нибудь поблизости, — успокоил я ведьму.
Та тяжко вздохнула и кивнула:
— Твоя взяла, усатый.
Маэстро Салазар с довольной ухмылкой расправил усы и сжал коленями бока жеребца, направляя его через площадь.
— Мое мнение никого не интересует? — злобно пробурчал Уве.
— Ты наемный работник, — осадил я школяра и напомнил: — Два талера в месяц, проживание и харчи!
Возражений на этот раз не последовало, и мы вывернули на широкий проспект, именовавшийся Коронным. Верхние этажи домов там повсеместно выдвигались вперед, но не просто нависали над мостовой, а образовывали галереи, по которым могли перемещаться пешеходы, не опасаясь ни лошадей, ни дождя или солнцепека. Подобного рода галереи, где шире, где уже, тянулись по всему центру Ренмеля, и при желании всякий мог пересечь его из одного конца в другой, лишь время от времени выходя под открытое небо.
Движение на столичных улицах было на редкость интенсивным и сумбурным; на большинстве перекрестков надрывали глотки стражники, но даже их вмешательство далеко не всегда помогало избежать свар и столкновений. Тогда в ход шли плетки и палки, этим особенно злоупотребляли кучера карет с дворянскими гербами на дверцах. Доставалось, разумеется, преимущественно простолюдинам; с верховыми эта вздорная публика обычно связываться не рисковала. Нам же и вовсе предпочитали по возможности уступать дорогу, очень уж воинственный вид был у маэстро Салазара, да и мы с Уве внушали простецам почтение своими магическими жезлами. Пистоли, опять же…
Дома на Коронном проспекте были выстроены по одной линии, ни одно здание не выступало вперед и не отодвигалось от проезжей части дальше других, лишь изредка фасады расходились, открывая небольшие площади. Обычно посреди тех стояли церкви, чаще — неказистые и древние, сложенные из грубо обработанных камней. Но бывало, что небольшие часовенки подпирались соседними особняками или даже имели общие с ними стены. Встречались и редкие скверы, и храмы не столь давних годов постройки, облицованные мрамором и гранитом, да еще время от времени меж домов проглядывали набережные каналов, коих в столице было превеликое множество, равно как и перекинутых через них мостов.