Тут и там стояли стелы, посвященные славным победам императорских войск, мрачными громадами высились чумные столбы. Хватало и памятников — святым, ученым, полководцам. Как небезосновательно шутили острословы, мертвых героев в Ренмеле чтили куда больше, нежели живых.
Людей в центре столицы оказалось превеликое множество, то и дело кто-то перебегал через дорогу перед самыми мордами лошадей, но большинство горожан благоразумно под копыта не лезли и шагали по галереям. Среди прохожих было непривычно много монахов и монахинь, тут и там мелькали сутаны священников. А в остальном — совершеннейшее разнообразие: в толпе при желании можно было отыскать одеяния жителей большинства обитаемых уголков цивилизованного мира. Совсем уж роскошные наряды на глаза не попадались, их обладатели предпочитали перемещаться по столице на каретах и в паланкинах. Да и откровенной бедноте в центральных районах делать было нечего, разве что на папертях церквей выпрашивали милостыню нищие.
На одном из шумных перекрестков скакавший первым Микаэль повернул налево, я нагнал его и спросил:
— Хочешь провести наших юных спутников по улице Дворцов?
— Хочу-хочу, — с довольным видом осклабился маэстро Салазар. — Полюбуюсь на выражение лиц этой парочки провинциалов…
Было на редкость шумно — стучали по мостовой копыта лошадей, кричали уличные торговцы, переругивались кучера и возницы телег, да еще начал отбивать четверть часа колокол на ближайшей башне, — но Уве последнее слово все же расслышал и возмутился:
— Ты сам-то кто?!
Микаэль только улыбнулся в усы и поскакал дальше. Вскоре улица, по которой мы ехали, начала плавно изгибаться, и одновременно пропали галереи и проходы между домами, а на смену неровной брусчатке пришли гладкие мраморные плиты — белые, с алыми разводами или наоборот, это как посмотреть. Проезжая часть не стала уже, но впечатление создалось именно такое, поскольку ее стиснули с обеих сторон фасады высоченных дворцов, каждый — в пять-шесть этажей. Стены, карнизы и крыши украшали барельефы, скульптуры и горгульи, лепниной выделялись родовые гербы, едва-едва колыхались на флагштоках вымпелы и знамена, а высоченные створки полностью перекрывавших арки ворот топорщились мощными железными шипами. Попробуешь выбить — мигом бревно измочалят, а то и расщепят.
На улице Дворцов располагались резиденции наиболее влиятельных дворянских семейств, здесь же традиционно останавливались, приезжая в столицу, герцоги Лоранийские и короли Западной Чезии. Помимо слуг в цветастых ливреях и замерших с алебардами у дверей охранников в надраенных до зеркального блеска кирасах и шлемах, хватало тут и частной охраны. Стало немноголюдно; большинство прохожих попросту заворачивали назад, подчас не делая исключений даже для духовных лиц. У остальных выспрашивали цель визита, но мы проехали беспрепятственно — магистр Вселенской комиссии по этике не обязан ни перед кем держать отчет.