Меня это обстоятельство откровенно порадовало, я отыскал в своих пожитках кусок мела и вычертил на половицах круг — основу схемы святого Варфоломея. Одним лишь этим не удовлетворился, еще накрошил немного известняка в ступку, добавил воды и растер содержимое пестиком до состояния жидкой кашицы. Получившимся составом дополнительно промазал щели между досками, дабы во внешнем контуре схемы уже точно не осталось изъянов, и только после этого принялся выводить магические формулы и символы, признанные запечатать эфирное поле и не допустить никаких выплесков силы вовне.
Это Ренмель, столица просвещенного мира. Здесь проживает превеликое множество колдунов и тех, кто за ними приглядывает, по долгу службы или в силу убеждений — не важно. Если возьмусь упражняться в тайных искусствах, не приняв должных мер предосторожности, колебания незримой стихии точно не останутся незамеченными, и рано или поздно в гости пожалуют коллеги, а то и кто похуже. И едва ли я сумею объяснить, каким образом практикую магию с ангельской печатью на спине. Возникнут вопросы, одно потянет за собой другое, а там и до клетки, которую опускают с моста в воды Рейга, недалеко. Не хотелось бы.
Но и не оттачивать своих навыков в обращении с волшебной палочкой я тоже уже не мог. Это был мой тайный козырь, это было… мое призвание. Пусть я и сумел заставить себя на несколько лет позабыть об управлении эфиром, но магия течет по крови любого колдуна, никому не под силу отказаться от нее навсегда. Это как вино и даже хуже. Только прикоснись и пропал.
Я колдун, пусть ущербный, но все же колдун. И всегда буду им оставаться. Всегда!
С волшебной палочкой в руке я шагнул в центр круга святого Варфоломея и на какое-то время неподвижно замер, размеренно дыша и неспешно погружая сознание в транс. Потом толкнулся волей в эфирное поле, оценил его сопротивление и окончательно убедился, что схема построена должным образом. Тогда начал прокачивать через тело силу, ощутил неприятную ломоту в кончиках пальцев левой руки, но продолжал, пока жжение не распространилось на всю кисть. Тогда покрепче стиснул волшебную палочку, сделал выпад, завил спираль, рубанул и сплел несколько не слишком сложных узлов.
Жезл явственно нагрелся и стал липнуть к пальцам, но болезненные ощущения стихли далеко не сразу, и кожу долго еще жгли укусы призрачных ос; концентрации это мешало просто безмерно. Как бы то ни было, я восстановил в памяти большинство основных связок и начал отрабатывать их, раз за разом возвращаясь в исходное положение и тасуя комбинации плетений и узлов.