Отдаленно это напоминало фехтовальный бой с тенью, и заглянувший в комнату маэстро Салазар какое-то время одобрительно следил налитыми кровью глазами за моими упражнениями, затем хрипло откашлялся и спросил:
— Одного понять не могу, Филипп, — что помешало тебе воспользоваться магией вчера?
Я ничего не ответил и завершил очередную связку, затем медленно шагнул за пределы круга, буквально физически ощутив, как его незримый полог пробежался неприятным давлением по коже и удержал внутри схемы излишки захваченного мной эфира.
Накатило мимолетное головокружение, я кинул волшебную палочку на кровать и вышел в небольшой закуток прихожей, подставил ладони под рукомойник и умылся; тогда окончательно стихла ломота в левой руке. Микаэль продолжал ждать ответа, пришлось с деланой беспечностью усмехнуться:
— Пускать в ход боевую магию рядом с отделением Вселенской комиссии — затея не из лучших. Меня бы нашли, Мик. Выследили и нашли. Ты же знаешь, как это происходит.
— Ха! — усмехнулся маэстро Салазар. — А если станет известно, что ты сохранил свои способности, шашням с догматиками придет конец. Они не жалуют ритуалистов, так?
— Так, — нехотя признал я, хоть на самом деле разрыв отношений с Канцелярией высшего провидения стал бы наименьшей из моих бед.
— Для тебя это так важно? — спросил Микаэль и вдруг прищелкнул пальцами, осененный неожиданной догадкой. — Постой. Филипп! Ты ведь уже тогда, в Лаваре, работал на догматиков! Тебе поручили убрать Тибальта!
Я жестко глянул на подручного и спросил:
— Голову ересиарха ты получил, так надо ли ворошить прошлое?
Маэстро Салазар выставил перед собой раскрытые ладони.
— Забудь, Филипп, — попросил он и вдруг ухмыльнулся. — Так понимаю, если припечет, тебя приютят на том берегу?
— И тебя тоже, — пообещал я.
Микаэль кивнул и отлип от дверного косяка.
— Пойду промочу горло, — предупредил он.
— Подожди!
Я отсыпал нужное количество трав и попросил, чтобы их заварили на кухне, а когда маэстро Салазар скрылся на лестничной клетке и заскрипел ступенями, вернулся в комнату и начал без лишней спешки одеваться. Торопиться было решительно некуда.
Человек от кардинала Рогана пришел без четверти семь, колокол соседней церкви как раз отбил один раз. Невысокий круглолицый сеньор средних лет и неопределенного рода деятельности не стал топтаться у входа и подавать мне условных знаков, а с невозмутимым видом прошествовал через весь зал и уселся напротив, слегка потеснив при этом маэстро Салазара, потом развернулся и во всю глотку гаркнул:
— Жареную рыбу и пиво! — После сообщил мне: — Здесь хорошо готовят только рыбу, остальное и свиньи жрать не станут.