Все же, рекомендую роды провести за границей, я сейчас напишу вам фамилии ведущих специалистов, многие из них мне знакомы и я могу написать потом свои рекомендации.
Просмотрев список маститых врачей, почти сплошь профессоров, я обратил внимание на профессора Фридриха Штерна, из университетской клиники акушерства Цюрихского университета.
— А как профессор Штерн, что вы можете о нем сказать?
— О, это светило европейской медицины, большой специалист, я его немного знаю, встречались на симпозиуме, где я слушал его доклад.
Сказал, что мы будем приходить на консультацию регулярно и, если дальше это будет необходимо, то попросим рекомендацию
Вернувшись домой, я написал Лизе письмо, где рассказал про беременность Маши и просил узнать, кто такой профессор Фридрих Штерн и чем он известен.
Конечно, я встревожился узнав подробности про будущие роды, ведь, на мой взгляд, у Маши все в порядке. Конечно, мне нравятся девушки как в моем мире, а там широкие бедра в тициановском или рубенсовском стиле не в моде. Но, даже там один известный гинеколог, когда молоденькие девушки его спрашивали, как удачно родить, отвечал: «Не давайте себя кусать за зад лошадям». Услышав в ответ: «Каким лошадям? Я не занимаюсь верховой ездой, от нее ноги кривые!», доктор продолжал свою мысль: «Тем лошадям, которые на этикетке ваших джинсов Ливай’с Штрос» (там две лошади пытаются разорвать штаны, этикетка должна показать какие джинсы прочные). То есть, акушер пытался внушить юным дурочкам простую мысль: не затягивайте себя в тесную одежду и все будет как надо.
По первому дню крайних месячных получалось, что Маша должна родить где-то в середине января следующего года.
1 мая 1893 г. Петербург.
Приехал Хаким и привез письмо от Исаака, диадему, колье и еще небольшой мешочек ограненных камней, в основном, бриллиантов разной величины, где-то от одного до десяти карат. Пока Хаким приводил себя в порядок и отдыхал с дороги, прочитал письмо ювелира. Исаак писал, что, конечно, на вес золота он ничего не продал, цены упали, от того, что товар стал относительно массовым, но все равно прибыльным (еще бы, пятьдесят штук шелка принесли в стоимости только камней в изделиях и россыпью, не менее миллиона рублей, крайне выгодный для меня бизнес, думаю, что и для Исаака тоже). Но спрос все равно есть, так что товар будет продан месяца за четыре, может быть, за пять. У Исаака дела идут хорошо, он нанял еще двух подмастерьев в гранильную мастерскую, но каждый камень все равно смотрит сам, если надо, подправляет.
Переезжать в Россию он не будет, так как ребе сказал, что евреев там не очень любят. Дело даже не в Исааке, а в одобрении общины. Так что, лучше будет, если я ему буду поставлять ткани, у него стало еще больше знакомых торговцев, большинство из них тоже члены общины, так что не обманут, которые берут ткани на реализацию и если десять евреев-торговцев возьмут каждый по пять рулонов и перепродадут их арабам или кенийцам вдвое дороже, то это не его дело. Кенийцам даже лучше, потому что они рассчитываются камнями и берут за них совсем недорого. Рулон шелка он сам отправил на Мадагаскар в обмен на сапфиры, лучшие из которых в диадеме и колье, к сожалению, достойный звездчатый сапфир был только один.