— А куда он их отвозил? В мотель, к себе домой?
— Подождите минутку, — сказал Джош конвоирам, переключаясь с трехмерного изображения на штриховку. — Вот это действительно круто. Мы никогда не показываем это пациентам.
— Как же они соглашались с ним ехать?
— Он им вешал лапшу на уши.
— Есть одно интересное обстоятельство, — задумчиво произнес Бентон, наблюдая за Джошем, чтобы вовремя вмешаться, если тот слишком увлечется. — На всех телах были обнаружены микроскопические частички меди.
— Откуда они там взялись?
— Они находились в земле и мусоре, которые прилипли к их волосам, коже и пятнам крови.
— Синий, зеленый, синий, красный…
— Очень странно…
Доктор Лейн нажала кнопку микрофона.
— Мистер Дженрет? Как у вас дела? Вы в порядке?
— Так точно.
— Сейчас вам будут показывать слова, обозначающие цвет, но цвет букв будет отличаться от цвета, который обозначают слова. Вы будете называть только цвет шрифта.
— Есть.
— По-моему, это потрясающе. — сказал Джош, когда на экране его монитора появилось нечто напоминающее посмертную маску. Голова Бэзила Дженрета была как бы разрезана на миллиметровые ломтики, которые затем собрали воедино. Безволосая и безглазая, она не имела шеи, словно ее насильственно отделили от туловища.
Джош покрутил изображение, чтобы конвоиры могли увидеть его со всех сторон.
— А почему она как отрезанная? — спросил один из них.
— Это граница сканирования.
— Кожа какая-то ненастоящая.
— Красный, э-э, зеленый, синий, то есть красный, зеленый… — зазвучал голос Бэзила.
— Это не кожа. Как бы это объяснить… компьютер воссоздаст только объем, условную поверхность.
— Красный… синий, э-э… зеленый, синий, то есть зеленый…
— Мы используем это изображение только для функционального анализа, чтобы собрать все данные и оценить их. Ну разве что слегка позабавимся…
— Ну и страшилище!
Бентон стал проявлять признаки нетерпения. Определение цвета прекратилось. Он строго посмотрел на оператора:
— Джош! Вы готовы?
— Четыре, три, два, один, готово, — произнес Джош, и доктор Лейн продолжила эксперимент.
— Синий, красный, то есть, черт… э-э… красный, то есть синий, зеленый, красный… — совсем запутался Бэзил.
— Он объяснил вам, зачем он это делал? — спросила доктор Лейн.
— Извините, не понял. Что значит зачем?
— Красный, синий, черт! Э-э… красный, сине-зеленый…
— Зачем он их ослеплял?
— Он сказал, что не хотел, чтобы они видели, какой у него маленький пенис.
— Синий, сине-красный, красный, зеленый…
— С этим заданием он явно не справился, — заметила доктор Лейн. — Большую часть цветов он назвал неправильно. Скажите, а в каком полицейском управлении он работал, чтобы я знала, где не стоит попадаться за превышение скорости?