Поллард откликнулся на приглашающий жест врача, снова появившегося в приемной. Он рассудил, что узнает от доктора больше о юной наркоманке, чем если снова просто пойдет следом за ней. Тот факт, что девушка вцепилась в «Шик-модерн», свидетельствовал о том, что она не знает других мест, где можно было бы разжиться наркотиками.
Врачеватель предложил ему кресло, расположенное напротив, а сам сел за письменный стол.
– Вы ко мне обращаетесь в первый раз, если я не ошибаюсь?
– Да, доктор, в первый.
– Вы мне назовете свою фамилию?
В ответ полицейский вынул свое удостоверение из Ярда. Эдемфис внимательно изучил его, прежде чем задать следующий вопрос:
– Ваш визит вызван профессиональным интересом?
– Да, профессиональным.
– Вот как?
– Мне бы хотелось, чтобы вы рассказали все, что вам известно о девушке, которая была у вас передо мной.
– Мисс Банхилл?
– Я не знал ее имени. Спасибо, что вы мне его назвали. А ее адрес вы бы не могли мне также дать?
– Сто двадцать четыре, Энс-Роуд-стрит.
– Это в Ноттинг-Хилле?
– Вы правы, но разрешите и мне задать…
– На что она жаловалась?
– Но инспектор, вы же должны знать, что профессиональная тайна…
– Какая там профессиональная тайна, если речь идет о наркоманке!
– Так вам известно…
Полицейский без обиняков рассказал Эдемфису, где и как он встретил мисс Банхилл.
– Она явно страдала от отсутствия наркотиков. А вам что она сказала?
– Правду. Она еще из начинающих. Мне кажется, если она проникнется ко мне доверием, я ее вытащу из этого ада. Пока я ей сделал успокоительный укол. Завтра она должна прийти еще раз… Только вот придет ли? Если вы хорошо знаете наркоманов, то вам известно, что нет более неустойчивых людей. Иногда достаточно, чтобы какая-нибудь подружка предложила ей бесплатно дозу, и она забудет о всех своих благих намерениях. И вот тут-то ни вы, ни я уже не поможем ей ничем.
– А она вам сказала, кто ее снабжает наркотиками?
– Нет, да я и не спросил ее, чтобы не запугивать.
– Доктор, а почему она пришла к вам?
– Я что-то не улавливаю вашего вопроса.
– Почему именно к вам? Или, может быть, это случайность?
– В квартале Сохо всем известно, что я уже давно занимаюсь проблемой наркомании. Возможно, кто-то ей об этом сказал.
– А с какого времени вы заинтересовались больными наркоманией, доктор?
– С тех пор, как умерла моя дочь.
– Приношу свои извинения, но я хотел…
Эдемфис бросил на него исподлобья тяжелый взгляд.
– Рут была для меня всем, после того как я потерял ее мать. Как все в мире отцы, я считал ее самой красивой на свете. Я… Она училась в Лондонском университете. Я не уставал радоваться ее умению вести себя, ее благоразумию… Конечно, у меня не было времени следить за ней, а вернее, быть ее советчиком… Она почти никуда не ходила. Целиком ушла в изучение восточных языков. Как я гордился моей маленькой Рут! И вот однажды я заметил, что она стала худеть, что в глазах у нее появился лихорадочный блеск… Я спросил у нее, в чем дело, и тут, в первый раз, она повела себя букой, почти враждебно… Я не стал настаивать и решил за ней понаблюдать. Тут я заметил, что она почти ничего не ест. Я просто взорвался от негодования и – наткнулся на стену. Представляете себе, инспектор, моя родная маленькая дочка восстала против меня, как против какого-нибудь врага! Я был настолько ошеломлен, выбит из колеи, что, помню, вскочил в тот вечер из-за стола и заперся у себя в кабинете. Я ждал, что она придет просить прощения. Она не пришла.