НУЖНО ДАТЬ СЕБЕ ВОЗМОЖНОСТЬ ЛОВИТЬ СИГНАЛЫ ТЕЛА И ДОГОВАРИВАТЬСЯ С НИМ. И ЧЕМ РАНЬШЕ МЫ НАЧНЕМ ЭТО ДЕЛАТЬ, ТЕМ ЛУЧШЕ И ПРОЩЕ БУДЕМ ЗАРЯЖАТЬ БАТАРЕЙКИ.
Катарсис – это когда слушаешь музыку и ревешь, непонятно, почему. Смотришь фильм и, хотя ничего плохого не происходит, очень сопереживаешь героям. Родители в садике плачут и восторгаются, глядя на выступление детей на утреннике. Почему так происходит? Потому что умиление и трогательность – пробуждение иньского.
На тренинге бывает, что люди вдруг начинают плакать без причины. Делают вдох и ревут, не понимая, что с ними происходит. Это те самые «замороженные курицы» оттаивают.
Иногда со слезами выходит напряжение, которое так долго сидело внутри и не могло выйти. И человек оживает. Освобождается от жуткого, сковавшего тело и душу костюма и начинает дышать.
Однажды мой сын, когда ему было одиннадцать, пришел домой в слезах. Я спросила, что случилось, а он в ответ:
– Я такую музыку услышал! На весну похожую. Я не могу, она такая прекрасная! – И рыдает.
И это хорошо, потому что многим мальчикам с детства запрещают плакать. Мол, что ты как баба. Но ведь слезы – это вход в инь: всхлипывания с глубокими вдохами. Ты не сжимаешься, а расслабляешься, и тебе становится легче.
Почему дети часто держат в себе обиды, страхи, разочарования до тех пор, пока мама не придет? Потому что с мамой можно расслабиться и почувствовать себя в безопасности.
Другое дело, что в иньском состоянии я позволяю себе ощутить безопасность рядом с некой глобальной Вселенской мамой. Человек ищет такую среду, в которой может глотнуть воздуха, принять самого себя. Где ему скажут: «Ты можешь быть хорошим или плохим, плакать или смеяться, и это одинаково радует, потому что ты живой». И тогда он научится принимать других людей со всеми их проявлениями. Если говорить про общение, слой взаимодействия в иньском состоянии – это любящие глаза. «Я вижу тебя. Я воспринимаю тебя и принимаю. Я даю тебе пространство для проявления».
Иньские собеседники самые приятные: они не критикуют, не дают советов, а просто принимают.
Муравей в оранжевом строительном жилете ворочает шпалы, мимо на красном внедорожнике проезжает Стрекоза.
– Муравей, а что ты тут делаешь?
– Я работаю. – Поехали со мной?
– А ты куда?
– А я к художникам на пленэр, мы будем рисовать.
– Ты че, дура? Не видишь, я занят? – Ну, как хочешь.
Проходит весна, начинается лето.
Муравей в оранжевом строительном жилете ворочает шпалы, мимо в ярком сарафане идет Стрекоза.
– Муравей, а что ты тут делаешь?
– Я работаю.
– Пойдем со мной?