Времени, чтобы играть, не было. Я присел, чувствуя, как стрела в боку пускает мне кровь и, выпрыгнув со всех сил, уже собственными когтями ударил под подбородок ближайшего урода. Голова лучника хрустнула, отделяясь от тела, и улетела в сторону, запачкав меня брызгами.
С другой стороны на лучников набросилась Ада, успевшая вооружиться копьем. На него дьяволица насадила сразу двух противников, тут же отталкивая их в сторону и бросаясь к третьему ублюдку.
В это время я ушел в сторону от очередного выстрела, просто сдвинувшись на шаг. А после сократил дистанцию и вырвал у врага ребро. С протяжным стоном лучник завалился наземь, зажимая кровоточащую рану.
Уханье приближалось, преследователи нагоняли, но теперь я уже не чувствовал опасности, меня захватил азарт. Лишь схватившая меня хвостом за шею Ада не дала мне броситься ублюдкам навстречу с распростертыми объятиями когтистых рук.
— Уходим! — рявкнула она, увлекая за собой.
Пришлось разворачиваться и бежать, ощущая накатывающую усталость. Конечно, никакой усталости на деле не было. Просто слабое человеческое тело оказалось менее подвижно и быстро, разница настолько ошеломляла, что на мгновение я едва не потерял равновесие.
— Потом отдохнешь! — заявила дьяволица, продолжая утаскивать меня прочь.
Я достаточно быстро приноровился к изменившемуся телу. Проверив на бегу ядро, убедился, что оно все такое же, и мое превращение ничуть не растратило силы. Думать об этом буду потом, сейчас нужно оторваться.
В спины нам летело все то же уханье, но постепенно мы уходили все дальше, и крики деревенских воинов звучали все тише.
* * *
— Кажется, оторвались, — тяжело дыша, высказалась Ада, опираясь рукой на ствол дерева и сплевывая под ноги кровавую слюну.
Под ее рукой, зажимающей бок, темнело едва заметное на красной же коже алое пятно. Пришлось отталкивать руку дьяволицы и взглянуть самому. Длинный порез с разошедшимися краями обильно кровоточил, толчками исторгая сгустки наружу.
— Надо было сказать, что тебе досталось, — рыкнул я, стягивая броню с себя.
— Ерунда, — поморщившись, отмахнулась пошатывающаяся спутница. — Заживет. И не такое заживало.
Я сорвал с себя рубаху и ножом вспорол край. Растянув ткань в стороны, разрывая на две части, сполоснул водой из фляги рану дьяволицы и обмотал бок, крепко завязав его обрывком рубахи. Конечно, из меня так себе медик, но хоть какая-то помощь. Как бы не пришлось зашивать – у нас ни иголки, ни подходящей нитки с собой нет.
— Как в тебя умудрились попасть? — вздохнул, помогая дьяволице присесть под деревом. — И не говори, что у меня получилось остаться целым только потому, что на мне броня. Сразу по лбу получишь за то, что не стащила на складе подходящий доспех. Кто это вообще такие? Как нас увидели?