В целом, сей обычай был вполне логичен. После дороги, а тем более — после битвы, следовало сначала отмыться. Ладно, монстродеры. Я их после сражения от грязи суперспособностями отчистил. А вот про себя я, например, забыл. И с удивлением обнаружил, что хоть и стоял я почти в стороне, а на спину к куртке чья-то кишка прилипнуть умудрилась. Или что-то другое, на нее похожее. Поэтому с удивлением начал отскабливать и только потом сообразил, что могу просто эту херню растворить. К слову, от процедуры не отказался даже Скъяаррл. Тролль вообще оказался самым хитровыебанным. Поскольку из нас всех на человека этот трехмеровый каменюка был похож меньше всего, у него на всякий случай уточнили, можно ли ему в баню. Великан сказал, что можно, но если ему принесут бочку доброго пива для защиты от перегрева, и сидеть он будет на полу, дабы полки не поломать. Так что, забравшись сквозь через щур низкие для этой груды сала и камня дверку в парилку, тот уселся в углу напротив каменки и с самой наглой мордой хлестал там пивас.
В общем и целом, не смотря на традиции, мытье как таковое нам после очистки «великим творением» не требовалось. А вот от веничка княжеского я не отказался. Князь позвал банщика и так хитро подмигнул, что интуиция врубила все сирены и попыталась съебаться из парилки вместе с мурашками, но выход перегородил двухметровый амбал с двумя полутораметровыми березовыми вениками в руках. Князь кивком указал на меня, и мурашки попытались утащить меня в дальний угол парилки. Но предательница Шииран поймала меня за плечо и прижала за руки к полку. За ноги меня прижал Гарик. Леха сидел внизу на лавочке, поскольку без своих чудо-доспехов нормальной банной жары этот городской задрот категорически не выносил.
Громила принялся хлестать меня этими своими вениками. По ощущениям, внутри были не прутья, а бревна. Либо херачил он просто от души. Я даже уточнил, точно ли это баня, а не пыточная. Но я тоже был не пальцем делан и врубил берсу. После этого вспомнил, что вообще собирался постоянно в ней ходить. Надо себе зарубку где-нибудь сделать, чтоб не забывать. На Лехе, например. Он, кстати, так же сидел на лавочке внизу и обливался ковшиком холодной водой.
Банщик тем временем, исхлестав об меня веники до полулысого состояния, окатил меня холодной водой из ведра и принес какую-то метровую ребристо-шипастую скалку. Мурашки попытались утащить меня подальше, но лишь бессильно скреблись об поверхность полка. Леха уже сидел на полу в обнимку с шайкой холодной воды. Слабак! Банщик же намазал меня чем-то липким. Судя по запаху — луговым медом. И я понял, как чувствует себя тесто, когда он принялся раскатывать меня своей массажной скалкой. А еще понял, почему колобок и от бабушки ушел, и от дедушки ушел. Сначала раскатали, потом собрали, да еще и в печку закинули! Садисты! И банщик этот садист! И князь. Хотя не, он мазохист, если такого экзекутора держит для себя. Ему б не банщиком, а инквизитором работать!