— Понятно. Нервный срыв. — произнес я.
— Что? — переспросила княгиня.
— На моей родине такое, вроде нервным срывом называют. — пояснил я свою реплику. — Хотя и не уверен.
— Думаю, от того, как эту хворь называть, не изменится ровно ничего. — остановилась княгиня у одной из дверей и посмотрела мне в глаза. — Если ты и вправду один из богов этого мира, сделай хоть что-нибудь, чтобы сохранить ей жизнь и рассудок. То, что ей довелось пережить, заслуживает мести, и мести личной. Такое… Не прощается.
С этими словами она отворила дверь и отошла, пропуская меня внутрь. Эх, и нахрена я вообще я согласился тогда взять эту малолетку с собой? Что мной двигало? Желание иметь младшую сестричку, которой у меня никогда не было? Так Леха есть… Порой хуже ребенка с ним возиться надо. Покачав зачем-то головой, я вошел в комнату и осмотрелся. За спиной глухо закрылась дверь.
Эдюффт изваянием сидела на кровати, закутавшись в одеяло, как в кокон. Только мордочка наружу торчала. С пустыми остекленевшими глазами, она смотрела на матрас. Услыхав, что я вошел, девчонка подняла на меня пустой взгляд и тихим голосом прошептала:
— Прости, я оказалась недостойной…
— Да брось ты. — подошел я и, присев на краешек кровати, потрепал ту по одеялу на макушке. — Какие твои годы. Подрастешь, станешь сильнее, нагнешь всех, кого надо.
— Нет, я слишком слабая. — мотнула та головой и еще сильнее съежилась. — Правильно говорил отец, чтобы я бросила свои глупые игры в лекаря и больше тренировалась. Если бы я больше дралась, если бы… Если бы я была сильнее, никто бы не тронул мою мать… И меня… Никто бы не прикоснулся! Слышишь?! Я слабачка…
На ее глазах показались слезы, но она тут же утерла их одеялом и, натянуто улыбнувшись, посмотрела на меня:
— Ладно, что это я. — грустно улыбаясь, произнесла малышка, глядя мне в глаза. — Ты ведь бог, а не человек. Тебе наши проблемы до пятки.
А вот эта фраза уже была не очень приятной. Словно стакан холодного кипятка за шиворот. О такой обратной стороне этого аспекта я даже и не задумывался до этого. А ведь такая постановка вопроса очень даже объясняет, почему люди шарахались от меня, когда узнавали, что я типа «бог». И я даже задумался бы о дальнейшем своем божественном пути, если бы Эдюффт не продолжила дальше говорить.
— Вам же, богам, одни лишь души нужны. — продолжала она свою речь. — Так мой отец говорил. Он всегда правильные и умные вещи говорил. Если бы я его слушала, я бы его даже могла бы спасти.
— Эдюффт, слушай меня внимательно. — взяв ее двумя руками за голову, посмотрел я ей в глаза и медленно произнес. — Ты просто устала, и потому сейчас себя накручиваешь. Тебе надо поспать, а потом на ясную голову еще раз обдумаешь все, что хотела сказать. Хорошо?