— На газу? — Оливия села за руль и пробежалась пальцами по рычагам на приборной панели.
— Да, но приходится делать значительные крюки, чтобы заправлять баллоны. Нужны станции, а это накладно.
— Как ты назвал его?
— Пока не придумал, отдаю это право тебе.
— Он похож на паучка, — мило улыбнулась девушка.
— Договорились. Будет паучком, — рассмеялся Ленц.
— Хочу прокатиться. Покажи!
— Не думаю, что это хорошая идея. Погода портится, давай утром. Декард разрешил мне остаться у вас на ночь, — отпирался Кнехт.
— Утром отец точно не позволит мне такое, — она с тоской покинула водительское сидение и собиралась уже прикрыть дверь, как мужчина сдался.
— Один круг по просёлочной дороге и обратно!
Оливия едва вновь не забыла про условности и не повисла на шее у хозяина паромобиля. Смутившись внезапному порыву, она вернулась за руль.
Следуя указаниям изобретателя, завела мотор и дрожащими от предвкушения руками вырулила из гаража. Кнехт заверил, что тёплая одежда им не понадобится из-за мощного обогревателя, с которым даже на дорогах Швицерры не бывает холодно.
Девушка радовалась, чувствуя внезапную свободу, в обществе северянина. На мгновение ей стало немного совестно, что она так откровенно манипулирует мужчиной, знала, что симпатична ему и пользовалась его безотказностью. По возвращении твёрдо решила в следующий раз подать изобретателю руку для поцелуя, а, может, и больше…
— Неплохо, Лив, — похвалил Кнехт. — А теперь разворачивайся к поместью, у нас не так много топлива, да и снег усиливается.
— Поняла. Спасибо, Ленц. Это было здорово!
— Я рад!
Спустя несколько минут дворники уже не справлялись с очисткой лобового стекла, и двое молодых людей с трудом разбирали дорогу.
— Сместись чуть вправо, лучше я пересяду за руль. Так ехать дальше опасно.
Оливия не стала спорить, осторожно повернула к обочине и уже приготовилась освободить мужчине место за водительским сидением, как почва под машиной резко просела, и паромобиль сорвался в обрыв.
— Это что, орудия пыток? Я тебе и так всё расскажу! — улыбнулся Ленц, глядя на вышедшую из ванной Оливию.
Девушка держала в руках ножницы, расчёску, опасную бритву, помазок и несколько взятых наугад флакончиков. Определить по запаху, какие из них для бритья, она не смогла и взяла всё, до чего смогла дотянуться.
— Смешно, но нет. Просто тут я солидарна с твоей мамой. Выглядишь как бездомный. Хочу тебя постричь.
Она принялась раскладывать на столе инструменты:
— Отодвинь пока занавеску, — командовала Лив.
— Я не готов доверить свою жизнь девчонке, ещё полчаса назад с трудом ворочавшей языком от напитка Катриле Томмен.