Тем временем мы с Тайреном продолжали читать «Военную стратегию» по главке в день. Честно говоря, я уже подустала от неё – хотя главки были коротенькие, переспрашивать почти каждый второй иероглиф было довольно утомительно. Но после того как я сама настояла на изучении, отказываться было как-то неловко.
– «Когда же оружие притупится и острия обломаются, силы подорвутся и средства иссякнут, князья, воспользовавшись твоей слабостью, поднимутся на тебя. Пусть тогда у тебя и будут умные слуги, после этого ничего поделать не сможешь», – прочла как-то я. – Э-э… Когда это было написано?
– Около тысячи лет назад. Ну, чуть поменьше.
– Хм. А нам ещё рассказывают, что нравы портятся, и что вот раньше была настоящая верность государям, да вся повывелась.
– А что, скажешь, не так? – поднял брови Тайрен. – Я вот ещё не видел своими глазами тех образцов верности и мужества, о которых повествуют хроники.
– Как же «так», если тут очевидец и участник событий прямым текстом говорит – единственное, что удерживает князей от восстания, это опасение, что они получат по зубам. Что-то это мало похоже на образец верности.
Тайрен взял трактат у меня из рук и внимательно перечитал указанное место. Похоже, до сих пор ему не приходило в голову рассматривать этот пассаж под таким углом.
– Всё же, когда это писалось, люди уже ушли от чистоты нравов времён первых императоров, – сказал он. – Люди портятся постепенно.
– Но если бы они портились постоянно, сейчас уже было бы невозможно жить. Однако люди мало меняются, и изменения нравов, как правило, диктуются изменениями самой жизни. Готова держать пари на своё жалование, что если взять те же хроники, о которых вы упомянули, то в них можно найти примеры не только благородства, но и подлости.
– Можно. Но всё же то, что происходило в прошлом всегда как-то… значительнее, что ли.
– А людям всегда так кажется. Я бы заключила и другое пари, да не с кем – пройдёт ещё тысяча лет, и люди начнут ставить в пример друг другу те события и поступки, что совершаются сейчас.
– Господин Гюэ просит аудиенции у вашего высочества, – доложил от входа молодой евнух.
– Проси.
Вошедший Гюэ Кей – давно его, кстати, не видела – первым делом спросил, чем это мы занимаемся. И, услышав, что читаем Уе-Цаня, посмотрел на Тайрена как на сумасшедшего:
– Только не говори, что ты заставляешь своих наложниц изучать военное дело!
– Не беспокойся, у остальных моих наложниц круг интересов куда более традиционен для женщин, – усмехнулся Тайрен и посмотрел на меня. – Правда ведь?
– Правда, – подтвердила я. – Если сомневаетесь, можете заглянуть к нам как-нибудь вечером, когда у нас читают вслух. Вот вчера, например, читали про любовь.