– Как ничтожная служанка уже говорила его высочеству, – я присела, – я вышла погулять по городу.
– Н-да? Слышишь, Тайрен, у тебя во дворце завёлся единомышленник.
– Говорит, что не шпионит, – задумчиво произнёс принц.
– Наверное, правду говорит, – постановил мечник. – Если бы её величество хотела за тобой проследить, то послала бы кого-нибудь менее заметного. Только что с ней теперь делать?
Под двумя изучающими взглядами я почувствовала себя очень неуютно. И, чтобы отвлечь их от этого животрепещущего вопроса, спросила:
– Если мне будет позволено задать вопрос… Что такое… – и я, как смогла, воспроизвела первое из непонятных мне слов. Видимо, плохо воспроизвела, так как брови мечника взмыли вверх:
– Чего?
– Ну, вы сказали – фальшивомонетчики, или…
– А! Контрабандисты? Это те, кто незаконно перевозит и продаёт товары.
– Запрещённые?
– Запрещённые. Или разрешённые, но не им, или разрешённые в меньшем количестве.
– В каком смысле?
– В смысле – торговцы же делятся на ранги и ежемесячно отчитываются о размере имущества. В зависимости от этого им и разрешается торговать – кому-то больше, кому-то меньше. И налоги платят в зависимости от этого – чем больше торгуют, тем больше платят. Но иные хотят продавать больше, чем им позволено, и часто такие товары, которые не разрешены для торговли, или разрешены немногим. Зерном там, железом, благовониями…
– А зерном нельзя торговать? – удивилась я.
Мечник не ответил. Тайрен тем временем посмотрел на небо:
– Который час, как думаешь?
– Да уж наверно час Кролика идёт… А нет, вот как раз сейчас бьют, слышишь?
Издалека действительно донеслась гулкая барабанная дробь. Короткое вступление, и четыре одиночных удара: бум! Бум! Бум! Бум!
– Пора возвращаться, – принц поднялся со ступеньки, скривился и снова взялся за затылок. Я же тем временем переваривала новые сведения об этом мире. Ничего себе ограничения, с ежемесячным отчётом! Прямо чем-то социалистическим повеяло, но при социализме вся торговля, кроме самой мелкой, была государственной. А тут – серединка на половинку. Прибылью дразнят, но получать её не дают.
– Дайте-ка я догадаюсь, – скорее себе, чем им, сказала я. – Контрабанда – бич империи.
– Верно, – Тайрен посмотрел на меня. – А почему ты так решила?
– Но это же очевидно, ваше высочество. Если люди хотят покупать и продавать, а им не дают – они будут делать это тайно.
– Мало ли кто что хочет. Разбойники вон хотят грабить и убивать – и не важно, делают они это открыто, или тайно, место им на… – это слово я тоже не знала, но догадаться о смысле было не трудно.