А затем встала за угол одного из соседних зданий. Что, всё — приехали? Мы садились в машину, чтобы проехать сто пятьдесят метров?
Оба типа не проронили ни слова, пока мы стояли. Я видел со своего места, что руки и ноги Володи — на ключе и педалях; он готовится выехать в любой момент. Значит, мы чего-то ждём.
То, чего мы ждали, показалось минут через пять. Машина — уже куда более роскошная — выехала из-за поворота чуть ли не со скрипом и завернула туда, откуда мы только что выехали. За ней — ещё одна такая же.
— И вот, вышли из реки семь коров, хороших видом и тучных плотью… — пробормотал землепашец.
— Это ты к чему? — удивлённо глянул на него товарищ.
— К тому, что они там — те ещё бычары. Поехали.
Володю второй раз просить было не надо; он повернул руль, и мы поехали туда, откуда только что выехали «бычары». Первые метров двести мы ехали тихо — видимо, чтобы не создавать лишнего шума — но затем машина разогналась до, пожалуй, предельной для её модели скорости.
Володя, не отрываясь, глядел на дорогу. Его же напарник обернулся ко мне, свесив руку через спинку кресла.
— Ну как? — он смотрел на меня с лёгкой насмешкой. — Демонстрация была наглядной, Свердлов?
Я неопределённо пожал плечами. Посыл был ясен: одни амбалы в костюмах успели раньше других амбалов в костюмах. Но где мои гарантии, что эти лучше тех?
— Кажется, вы старались, чтобы они не заметили не только меня, — я решил идти ва-банк и задать самый провокационный вопрос из тех, какие смог придумать. — Вы старались, чтобы они ещё и вас не заметили.
— Конечно, — землепашец кивнул, как в ответ на слова о чём-то, самим собой разумеющемся. — Нам ещё не хватало вопросов, что мы здесь делали, что видели и зачем приезжали.
— А если бы наши бычары устроили перестрелку — то ещё хуже, — добавил водитель, глядя на дорогу. — Положить мы их, конечно же, положили бы, но потом пришлось бы заполнять такую гору бумаг, что ты не представляешь.
Ага. Спасибо за подсказку. Если речь зашла о бумагах, то уже несложно сообразить: мои новые друзья из какой-то организации легальной и вполне официальной. Той, в которой существуют отчёты и документы… в том числе и отчёты о совершённых убийствах, как о какой-то рутине.
Один плюс один. КОБР. Только Комитет Охраны и Безопасности Республики имел полномочия убивать людей, но вынужден был потом обосновывать необходимость этого в горе бумаг. Так что это или КОБР — или ещё какая-то, более секретная, организация той же направленности.
— Ну, — я постарался придать себе невозмутимый вид, — зато если бы меня нашли они, обошлось бы без бумаг и документов.