Подавив первое желание вскочить и быстрым шагом выйти из кафе, я заставил себя остаться на месте и придать лицу невозмутимое выражение. Уйти я всегда успею, в конце концов, это официантка, а не громила в маске, не ниндзя с нунчаками и даже не сексапильная монашка с дробовиком.
Ладно. Узнать меня она могла по одной из двух причин: либо на прошлой неделе я с ней как-то пересекался, либо моё лицо — лицо террориста, поджигателя и убийцы — крутят по телевизору.
Но если и крутят — то недавно. Иначе у родителей на фото были бы совсем другие лица. Нет, пожалуй, если я светился в этом районе — то здесь она меня и видела.
Терпеливо сидя за столом, я рассматривал клеточки на узоре скатерти, стараясь, чтобы мои взгляды на неё — как и её на меня — остались как можно более незаметными. Обычная официантка, девица как девица, двадцать с небольшим… руки дрожат.
Собрав осколки, она метнулась назад, а через десять секунд вылетела с тряпкой в одной руке и совком в другой. Взгляды на меня стали явственнее. Нет, не умеет она маскироваться…
Другие люди в помещении на меня не очень глядели — куда больше взглядов прилетало ей самой. Итак, мои действия?
Ладно. Остаюсь тут и жду, что будет.
Ждать мне пришлось долгих десять минут. Закончив с уборкой, девица вынесла клиентам вторую чашку кофе, на этот раз удачно — и только после этого подошла ко мне.
Секунды три мы глядели друг на друга в упор; в её глазах явственно читались узнавание… и ещё что-то странное. На бейджике, прикреплённом к одежде, значилось: «Вас обслуживает Екатерина». А затем — раньше, чем я открыл рот — она заговорила.
— Ты, — выдохнула она. — Это безопасно? Тебе безопасно вот так просто приходить сюда?
А может быть опасно? Я пожал плечами и слегка оглянулся по сторонам.
— Вроде как, слежки за мной сейчас нет, — лаконично ответил я. Слишком мало информации, чтобы вести пространные разговоры, поэтому постараюсь выжать всё, что можно.
— Я… Я вообще не знала, увижу ли тебя ещё живым! — она говорила тихим шёпотом, косясь по сторонам. — После того, что было… Я… Господи, я не знала, что думать! Всё сидела и представляла, что ты лежишь где-нибудь, опять в крови, опять… и рядом никого нет, чтобы помочь… и я…
Ладно. Из тона девицы делаем один вывод. Она на моей стороне, как именно бы мы не познакомились и что бы она обо мне не думала. А ещё она знает кое-что о прошлой неделе.
— А что такого было? — спросил я, глянув на неё с видом «для меня это был просто вторник». — Ерунда.
— Ерунда? — она ещё сильнее понизила голос, только в этот раз звучало уже немного разозленной. — Ты! Ты был весь окровавленный! У меня дома до сих пор лежит простыня с твоей кровью! А когда ты ушёл, я понятия не имела, куда ты делся, зачем, может, ты вообще начал бредить и вышел, не понимая, куда идёшь, и…