— Как, уже?! — Катя, казалось, сильно расстроилась моему скорому уходу. — А чай?
— Забудь про чай, — махнул я рукой. — Ты и так много для меня делаешь. Я ещё вернусь, тогда и попьём его.
Я с сожалением посмотрел на холодильник. Зря я, конечно, засунул пистолет под него… теперь не достать, пока она ней выйдет. С другой стороны, куда его сейчас сунуть? Под футболку? Будет видно… и не особо полезно: я же не стрелок.
Нет, если кто-то и будет меня бояться — то явно не из-за пушки в руках. А из-за способностей, что я открыл в себе неделю назад.
— Вот что, — заметил я Кате. — Пусть этот документ, — я кивнул на пригласительный, — полежит тоже у тебя. Я зайду за ним вечером. Тебя это не затруднит?
— Нет, конечно… — та живо замотала головой. — Только… ты вернёшься?
Она боится, отчётливо понял я. Боится… меня — или за меня?
За меня никто и никогда не боялся уже очень давно. Даже я сам за себя не боялся. Смешно бояться за того, кто практически мёртв и доживает последние дни.
— Вернусь, — пообещал я. — Не оставлю же я документы тебе. А сейчас нужно кое-что проверить.
Я понятия не имел, что собираюсь предпринять. Да, теперь я знаю, на кого работали люди, покалечившие меня несколько дней назад. Не больно-то великое открытие — так или иначе, это всё равно был один из людей, на которых я получил досье.
Но сидеть тут и гонять чаи просто не было времени. Катя показалась мне милой девушкой, но… не пошла ли она, если речь идёт о жизни родителей!
Не слушая больше её ответов, я двинулся в прихожую. Итак, первым делом я…
— Ты, — раздалось слева, когда я наклонился, чтобы надеть ботинки. — Снова ты.
Ох. Не вовремя. Я распрямился, чтобы поглядеть на Катиного отца. Так и есть — мрачный, небритый, обрюзгший, да ещё и с фингалом под глазом. Я был прав — перегарное амбре принадлежало именно ему.
— Послушайте, — поморщился я, снова опускаясь к ботинкам. — Я спешу.
На самом деле, конечно же, пара минут ничего не решили бы. Просто желания разговаривать с этим типом у меня было ровно ноль.
— А я вижу, что спешишь, — мужчина опёрся о дверной косяк. — Ты пользуешься моим домом как своим, и даже поздороваться не желаешь. Ты, б**, наглый.
— Папа! — Катя возникла на пороге. — Опять!
— А ты молчи, — отмахнулся от неё отец. — Не с тобой сейчас говорят. Так что, — снова обратился он ко мне, — потолкуем?
— О чём? — я поднял на него холодные глаза. Меня явно пытались вызвать на разговор, причём на такой, который окончится конфликтом. Почему — я не знал, но сейчас это и не важно. Из всего, что произошло за последнюю неделю, ссора с каким-то алкашом, интересовала меня меньше всего.