Нужно было выиграть во что бы то ни стало. И выиграть с крупным счетом. Победа должна быть убедительной.
Нас пригласили на вечер в советское полпредство. Полномочный представитель СССР в Турции Яков Захарович Суриц беседовал с нами. Нет, не счет будущего матча его интересовал. Важен был сам факт расширения спортивных связей между дружественными народами.
Зато военный атташе, старый болельщик, счет в футболе ставил превыше всего.
— Факт — это голы, — говорит он нам, — а все остальное в футболе — разговоры. Так что побольше фактов, ребята!
После матча стамбульские власти предполагали нам дать банкет.
Ажиотаж вокруг игры небывалый.
У меня свои думы. Против меня играет Ребия, и это не дает мне покоя.
«Неужели я трушу? — вдруг подумалось мне. — Тогда плохо. Разве может трус быть спортсменом?»
С детства мы старались преодолевать это чувство. Не всегда удавалось не быть трусом, но старались всегда.
Однажды был такой случай.
Мы, десятилетние мальчишки, шли в школу через Тишинскую площадь. Было нас человек восемь» Вдруг из-за возов с сеном — двое гимназистиков. А ребята городских школ, как известно, не ладили с гимназистами, те боялись нас. Один гимназистик — повыше и постарше, увидев нас, подтянул ранец, бросился бежать и скрылся за возами.
А другой, маленький, с серыми упрямыми глазами, крутолобый, фуражка на затылке, встал перед нами и хрипло сквозь зубы крикнул:
— Я вас не боюсь!
Началась драка. Гимназистик один вел бой против целой ватаги. Его били, а он все громче и громче кричал:
— Я вас не боюсь!
И сам нападал. Разумеется, ему попало больше, чем каждому из нас, но он не отступал.
Мне вдруг стало стыдно, и я скомандовал прекратить драку.
Ребята остановились. А он и не думал сдаваться. Раскрасневшись, без фуражки, с упрямо торчащим белокурым хохолком на затылке, он вызывающе смотрел на нас и кричал:
— Нет, я вас не боюсь!
Его новенькая фуражка упала в лужу. Гимназистик не поднимал ее. Мы чувствовали себя прескверно и молча побрели своей дорогой в школу. А он, чертенок, стоял, не поднимая фуражки, и гордо смотрел нам вслед, пока мы не скрылись за возами сена.
«Вот смелость! Всегда так надо действовать!» — решил я.
Гораздо позднее мне вдруг совершенно неожиданно пришлось очутиться в такой же роли.
Я шел по Петровке на тренировку по хоккею. На углу Петровских линий группа хулиганов заполнила весь тротуар. Один из них грубо толкнул меня в плечо. Может быть, благоразумнее было промолчать, но я вспомнил белокурого гимназистика.
Драка была жестокая и сильно напугала прохожих. Хулиганов было не менее десяти человек. Я успел сделать тактический ход: прижался спиной к стене, чтобы обеспечить тыл. Но это не спасло меня от ударов с фронтов и с боков.