— Да, но вы же видите, что это для собственного потребления. Зачем же сейчас есть черную икру, когда мы сыты, и вскрывать папиросы, когда портсигары полны?
— Власти! Они считают, что даже черная икра в руках советских людей становится красной.
Он улыбается, мы тоже...
Пришлось поесть икры и вскрыть все коробки с папиросами.
Когда таможенник узнает, что мы футболисты, он вываливает кучу спортивных новостей, осыпает комплиментами советских спортсменов, кричит, что во Франции очень интересуются предстоящим выступлением. Сперва мы думаем, что он любезностью хочет отплатить нам за вскрытие папирос, но, оказывается, он весьма искренен. Простые люди Парижа действительно проявили большой интерес к нашей делегации.
Поезд тихо подходит к перрону Северного вокзала
Парижа. Еще мы не вышли из вагона, когда услышали рокочущий шум, похожий на морской прибой. Это тысячи французов приветствуют нас.
— Совьет пар ту! (Советы повсюду!) — скандирует толпа, заполняющая все проходы вокзала.
По-видимому, даже организаторы встречи не ждали такого скопления людей. Председатель рабочей спортивной организации Франции Рауль Шапоан взволнованно здоровается с нами. Он энергично распоряжается, как и куда нам лучше пройти.
Многотысячный хор встречающих на площади грянул «Интернационал»... Это был незабываемый порыв солидарности рабочего народа. Мы подхватываем песню и поем по-русски:
— С Интернационалом воспрянет род людской...
Париж — удивительный город. Народ здесь общительный и гостеприимный. Рауль Шапоан показывал нам достопримечательности Парижа. Начиная с незабываемой панорамы с высоты Эйфелевой башни до Музея восковых фигур, где рядом с великими государственными деятелями всех времен стоит фигура авантюриста Стависского, а на первом плане в классической позе гостей встречает гордость русского балета Анна Павлова. Монмартр и Латинский квартал, Большие бульвары и Монпарнас, Лувр и Нотр-Дам — все было нам интересно и дорого.
Не обошлось, конечно, и без курьезов. Мы со Станиславом Леутой случайно зашли в кафе, где вот уже полчаса сидел за столиком Анатолий Иванович Григорьев, секретарь комитета физкультуры.
— Не подают! — пожаловался он нам. — Вот уж который раз заказываю официанту. Он кивнет головой, а есть не приносит. Сижу голодный и слушаю музыку.
На эстраде аккордеонист и скрипач уныло выводили блюз.
Подбежал официант, и Анатолий Иванович еще раз ткнул в прейскурант. Официант вежливо поклонился и отошел. Тогда сидевший за соседним столом посетитель, слышавший наш разговор на русском языке, сказал Анатолию Ивановичу: