1. H. Н. Страхов. Из статьи «Жители планет»
Понятие об иной жизни, отличной от человеческой, глубоко и крепко коренится в человеческом духе. Как легко видеть, оно имеет значение величайшей важности, потому что неразрывно связано с тем смыслом, какой мы придаем нашей земной жизни. Поэтому фантастические, бесконечно разнообразные представления иной жизни, которыми от древности и до наших дней сопровождается история человеческого мышления, все имеют положительное значение, все могут быть истолкованы как светлый или темный фон, на котором резко рисуются формы нашей земной, человеческой жизни. Это царство теней, эти блестящие и мрачные призраки толпятся вокруг человека как будто только для того, чтобы среди них тем осязательнее и выпуклее выдалась его действительная, непризрачная фигура. Таким образом, мы строим эти существа на основании понимания нашей жизни, и следовательно, вопрос о жителях планет должен обратиться в следующий: можем ли мы так понимать нашу жизнь, так смотреть на нее, чтобы, выходя из этого взгляда, можно было правильным образом населить планеты?
Вопрос обширный в высочайшей степени. Чтобы видеть, как он решается и возможно ли его решение, мы можем, впрочем, остановиться на каком-нибудь частном случае, взять какой-нибудь отдельный образчик этой иной жизни, которую мы ищем. Другими словами — начнем населять планеты, возьмем те образы, которые встречаются у писателей или даже стали ходячими мнениями, и посмотрим, возможны ли они.
Помню, в одном многолюдном ученом заседании зашла речь о том, что, может быть, после нашей геологической эпохи, после нового переворота явятся на земле существа более совершенные, чем люди. Один из членов собрания отвергал возможность такого события, но другой, весьма известный профессор и притом профессор зоологии, утверждал, что это легко может быть. «Почему вы знаете, — наконец спросил он, — что после нас на земле не явятся, например, люди с крыльями? Они будут летать, а не ходить; а летать гораздо лучше, чем ходить!»
Вот простая и совершенно определенная черта иной жизни. Притом крылатый человеческий образ не есть открытие почтенного профессора; как известно, этот образ есть одна из любимых форм, в которой человек воображает высшие существа. Летать, иметь крылья — всегда было особенно желанным для людей; немало высказано было и жалоб на то, что у нас недостает крыльев.
Но если поэту, художнику или простому мечтателю и позволительно говорить о людях с крыльями, то на подобные речи менее всякого другого сорта людей имеют право именно профессора зоологии. Именно для зоолога